В следующем отделении круглые линтерные пилы вертелись на толстых осях и продирали волну хлопка, которая сыпалась на них, а потом мягкий короткий пух плавно бежал широким пушистым пластом на большой барабан. Это была очень легкая работа. Вату надо было снимать с барабана, и Кадырбай работал, пока ему не дали в руки медяшку и не повели во двор, где вдоль стены толпились рабочие.
Глядя на них, Кадырбай сразу понял, кто где работает. Кочегары были черные, как земля, с красными глазами, а прессовальщики кип сплошь были облеплены белым пухом. От стоявших в конце очереди пахло жареным маслом, и по всей одежде у них были темные пятна.
Кадырбай стал двигаться за ними.
Из маленького окна денег дали больше, чем ожидал Кадырбай, и никого не надо было просить или торговаться. Кадырбай с радостью пошел домой, но у ворот его ждал толстый бухарец, который взял все до копейки за приискание работы.
Валом валили рабочие из ворот. Среди них попадались бухарцы, и Кадырбай увидел, что все товарищи из Бухары были должниками толстяка. Все они не знали русских и боялись их, а толстяк всем нашел работу тут на заводе. Они радостно спешили домой, но, завидев своего нового хозяина, делались унылыми, и теперь, когда он у одного отбирал все, у другого половину и, со смехом похлопывая по плечу, увязывал деньги в пояс, это было ничем не лучше поборов бухарского закятчи. Кадырбай, низко опустив голову, побрел домой.
5
Пленник корана
У Кадырбая были гости.
На дворе, как из ведра, лил холодный, осенний дождь, и в маленькой темной комнате было холодно. На глиняном полу вдоль стены сидели, поджав ноги, три бухарца, и хотя от коптилки на стене шел такой слабый свет, что собеседники еле видели друг друга, разговор был очень оживленный, так как говорили о родине. Все знали бедность Кадырбая, и потому гости принесли с собой в платке лепешки и леденцы, которые разложили тут же на полу, а Кадырбай принес от чайханщика чайник и две пиалы (плошки). Жена Кадырбая, закрытая чимбеттом, слушала гостей, а рядом с ней сидел бледный Селим с ввалившимися глазами. Один из гостей, мрачный кочегар Юсуп, был бледен, как Кадырбай. У него также дома сидела семья и ждала, когда он принесет лепешек. Юсуп долго молчал и наконец заговорил:
— Из Бухары худые вести, о Кадырбай. Амлекдар ловит всех родственников неплательщиков и беглецов. Нас три брата убежало из Бухары, но из моего отца амлекдар сделал „красную розу“. О, бой, бой! — Кочегар замолчал; все неподвижно сидели, и перед глазами их появилась базарная площадь Куч-Сая, на высокой виселице висел повешенный, с перерезанным горлом, а из его шеи струями била кровь.
