— Что с тобой, Петря?
Он не ответил. Неуклюже обнял ее и поцеловал, не отрывая от нее взгляда. Охнув, она еще плотнее прижалась к его широкой груди. Потом, положив ему руки на плечи и глядя прямо в глаза, позвала:
— Петря…
Он опять не ответил. Он сжимал ее в объятиях так, что ей трудно было дышать, и улыбался.
— Что с тобой? Ты был такой сегодня вечером, что я даже и не знаю…
Улыбка исчезла с лица Петри. Ана еще ни разу не видела таким своего мужа. Широкая морщина глубоко прорезала лоб, глаза горели. Только теперь она почувствовала всю силу его стальных объятий. Ей было больно. Подняв глаза на него, она испугалась:
— Что с тобой?
Он еще сильнее сжал руки.
— Ана, не уходи!
— Куда?
— Не уходи!..
— Ой, Петря! Не сжимай так, ведь мне больно.
— А ты не уходи… — В голосе мужа звучали мольба и угроза.
Ана осторожно высвободилась из рук, которые не хотели ее отпускать. Недоумение затуманило ее ясный взгляд.
— Разве я куда-то ухожу?.. Никуда не ухожу…
— Не уходи… Зачем тебе заведовать?..
Ана была поражена. Она вдруг поняла: Петря боится!
— Но я же никуда не ухожу! Я здесь буду заведующей.
— Нет!
Ана замолчала и отвернулась от Петри. Она плакала, плечи ее вздрагивали. Вот так же обидно ей было в тот раз, когда отец не пустил ее на танцы, потом когда в государственном хозяйстве противный учетчик не засчитал ей перевыполнение нормы. Но теперь боль была еще сильнее, оттого что обидел ее Петря. И она плакала.
Петря тоже мучился. Она слышала его тяжелое дыхание, частые вздохи. Она понимала, что ему жаль ее, и от этой жалости было еще хуже. Оскорбленная и гордая, она повернулась к нему.
— Почему ты не хочешь, чтобы я была заведующей клубом?
У Петри не хватало сил слышать ее рыдания и видеть слезы, дрожащие на длинных ресницах. Все его упрямство разом исчезло. Но как поступить, он не знал. Ему хотелось бы вытереть эти слезы, но он боялся. Он только смотрел на Ану и думал про себя: «Боже, какая она красивая!» Петрю охватила безграничная нежность к жене. Ее вопроса он не услышал. Он уже забыл все свои невзгоды. Она была здесь, рядом с ним. Больше ему ничего не нужно.
— Отчего ты не хочешь, чтобы я заведовала клубом? — снова спросила Ана.
Петря успокоился. У него было время подумать, но он сам не мог понять, отчего же он не хочет. Так бывает, когда спишь и смутно ощущаешь, что кто-то тебя трясет изо всех сил, а ты во сне еще больше съеживаешься и ничего не хочешь знать, только бы тебя не выводили из сладкого оцепенения.
