У магов оно как — потерялся отряд, вышлют поисковое заклинание.
То будет искать и найдет, да найдет коли останки есть. А коли и следов не останется, заклинание покружит, покружит и вернется. От острова к нам через Иглово море почитай месяца полтора пути, путь то не близкий. Да и идти можно токмо зимой, по весне да летом ни одно судно не переплывет рифы. Так что только пешком, да только зимой по льдам. А зимы почитай месяц-то и остался. Значит новых можно до следующей зимы не ждать. По весне и перебираться вглубь материка буду.
Треснул лед, загудело пламя, костер, шипя и плюясь, ушел под воду. Термит и под водой горел ярко, осветив лед голубовато-красным пламенем. Красиво. Пора мне. Тяжело поднялся, с трудом зашагал по лесу, скрипя снегом, в реке рвануло, эхом усиливая гул. Ну вот и термит погас.
Устало добрел до брошенной вязанки хвороста. С трудом поднял, и, пошатываясь, пошел в землянку. Путь показался неблизким. Дом встретил холодом и нелюдимостью. На двух оконцах ледяные узоры, вода в чайнике и та коркой льда покрылась. В приполярье оно завсегда так — только огонь погас — холод завоевывает территорию.
Сейчас бы лечь, растянуться на печи, да отдохнуть. Но нельзя. Эдак не растопив, до утра можно и не дожить. И открыв печку, вытянул золу с угольками истлевших деревьев, заложил хворост, поджог. Долго дул, пока не разгорелось, потом накормил огонь ветками потолще. Пламя радостно затрещало, почти сразу зажглась лампочка. Она у меня от тепла срабатывает. И пока разгоралось в пламя в печи, да пока отмерзала похлебка, сходил еще за дровами.
Занималась заря.
