— Весь вечер я вспоминал, где мы с вами встречались, — сказал, опускаясь на ступеньку крыльца, мужчина в косоворотке. — И, знаете, вспомнил. Это было в июне прошлого года. В саду «Аквариум». Вы говорили о дарованной нам чехословаками свободе и демократии. Обыватели бурно аплодировали вам. А потом госпожа Карнеро исполняла «Танец страсти».
— Да. Я выступал с лекцией, — глухо ответил Рязанов. — Тогда все мы ходили как в угаре.
— Все не все, а буржуазия, действительно, сходила с ума. Еще бы! Для нее снова наступала золотая пора. Рабочих же расстреливали и вешали без счета. И они не могли разделять ваших восторгов. Ну, это дело прошлое. А сейчас? Вы все еще в плену прежних иллюзий?
— Нет. Жизнь отрезвила меня и многих. Из одной крайности мы попали в другую.
— Это ваша крайность. Вы добивались ее и получили, — резко произнес мужчина в косоворотке. — Вы отняли у рабочих завоевания революции. Слышали, что говорил сейчас старый рабочий? И, поверьте мне, от вас он не ждет для себя ничего хорошего, он сам завоюет себе лучшую долю.
— Время покажет, кто прав, — Рязанов бросил недокуренную папиросу и ушел в дом.
Через минуту появился гость. Он встал рядом с Рязановым у печки, запел с молодежью «Ермака». Улыбнулся, взглянув на Геннадия Евгеньевича:
— Пойте. И бросьте сердиться. Я сказал вам правду, горькую, что поделаешь! Жизнь не слаще. И если хотите добра трудящимся, идите с ними. Им принадлежит будущее России.
— От России ничего не останется, — упрямо возразил Рязанов.
— От старой, а новая Россия поднимется из пепла крепкая, нерушимая навеки.
— Хотел бы я поверить вам! Но это значит поверить в чудо. Вы знаете, что творится в Совдепии?
— Голод. Разруха. Мятежи. Все знаю. А вокруг «кольцо смерти», как называют продажные писаки блокаду Советской республики. Но народ победит…
Вскоре гости разошлись. Рязанов недолго посидел у себя на кровати, затем разделся и, потушив лампу, лег. Из-за дощатой стены доносились приглушенные голоса хозяйки и Алеши. Но и они стихли.
Проснулся Рязанов от громкого стука. Кто-то барабанил в наружную дверь. Вот послышались робкие шаги Матрены Ивановны. Скрипнула половица у порога.
— Кто там? — спросила хозяйка.
— Откройте! Милиция!
Рязанов вскочил с постели, скользнул рукой под койку, в чемодан, и вытащил браунинг. Накинул пальто.
— Кого вам надо? — снова спросила Матрена Ивановна.
Снаружи назвали имя и фамилию ее сына.
— Откройте!
— Сейчас! — крикнул Рязанов, метнувшись на кухню. Здесь он увидел у окна Алешу, растерянного, в одном белье.
