Жили большими группами, разбившись по самым разным признакам: появилась на окраине Кузнецкая слобода, где селились не только кузнецы, но и пастухи, гончары и кожевенники. Улицу с древним названием Куанмен основали китайцы — держатели лавочек, трактиров, швейных мастерских. В центре — Деловом квартале — дома побогаче, дороги получше — это вотчина политиков, управленцев, дельцов. Впрочем, дома у всех были хорошие — благо, дерева кругом много. Национальность нигде значения не имела — это пережиток прошлого. Правда, под влиянием ностальгии образовались в Нью-Эльдорадо и Пятая авеню с единственным пока музеем, и Пикадилли, улица Красных фонарей и даже вездесущие Черёмушки, где проживали врачи и учителя.
Существовали колонисты бедно, работали много и тяжело, но радовались: проверками никто не достаёт, налоги божеские, в армию не призывают и армией не нападают.
Однако некоторое время тому назад появилось на границе поселения странное сооружение — деревянный куб с одной-единственной дверью. Вот вчера на этом месте ничего не было, а утром — на тебе! — стоит, будто испокон века, даже брёвна в землю вросли, местами мохом покрылись. Смельчаки наведались и… ушли — озадаченные и обеспокоенные.
В кубе обитали удивительные пришельцы: о себе ничего не рассказывали, никого не трогали, никуда не совались, в свет не выходили, напротив, привечали всех, помогали, чем могли. А могли они — исполнить заветное желание, только одно, самое главное.
Скоро слух об инопланетянах — никто не сомневался, что обитатели куба прибыли каким-то образом с далёких звёзд, — облетел всех, и потянулись к кубу поселенцы, кто уж очень хотел, чтобы заветные мечты сбылись.
И они сбывались.
Не всё было так печально, как расписывали завсегдатаи трактира.
Одному гончару пришельцы вывели со щеки огромное родимое пятно — ходит теперь довольный, белолицый, женился недавно, говорят. Ещё ходили слухи, что банкир Мецель (это нынче он банкир, а раньше мало кому известный ткач) тоже просил у пришельцев богатства и возможности не работать физически — ручками. Да и коров у Зиты-индианки прибавилось не случайно. Ну не плодятся так быстро коровы-то!
Пожалуй, больше всего велось пересудов о несчастной любви бастарда Трисдана — незаконного сына мэра Нью-Эльдорадо Дарика Корнуэльского. Мэр не признал наследника и делал вид, что не интересуется судьбой молодого оружейника. А Трисдан влюбился в Изольдину, которая собиралась замуж за законного отпрыска Дарика — низкорослого и золотушного Марка. Дочка советника Изольдина была красавицей: чёрные косы до земли, огромные глазища темнее ночи, губы макового цвета, кожа белая, как туман над рекой. И вроде ей тоже полюбился оружейник Трисдан, да родители воспротивились неравному браку. Вот тогда и отправился бедный парень к пришельцам. О чём он их просил — никому не известно, но всем ведомо: конечно, о браке с Изольдиной! Недели не прошло, вдруг объявили о свадьбе красавицы с Марком-золотушником. Как?! Почему?! Ведь просил же Трисдан!
