Даже трактирщик — желтолицый и узкоглазый Ли Си Цын — перепоручил обслуживание других клиентов помощникам, а сам торчал возле, слушая, подливая пиво в кружки из запотевшего кувшина и вставляя изредка пару-тройку слов.
— Говорят-то, Аринья-птичница, ну вы ж её знаете, скрюченная такая, с бородавкой у носа, попросила у них любви неземной-то до гроба, — рассказывал водовоз Илько — рыжий зеленоглазый мужичонка лет пятидесяти с хитрым лисьим взглядом и носом уточкой, — а еще бают, что и дитенка-то…
— Кто ж на неё позарится? — вклинился трактирщик, вновь заполняя кружки. Женщин в поселении меньше, чем мужчин, но и в этом случае на Аринью-птичницу желающих не находилось.
— А вот-то и позарился! — обрадовался водовоз возможности удивить компанию. — Сосед её, Адриян! Через два дня от жены-то ушел, под бочок к Аринье перебрался.
— Погоди, — заерзал от волнения старый пастух по прозвищу Гымза, не расстающийся с крючковатой походной палкой даже за столом, — это не тот Адриян, которого весной схоронили?
— Тот самый! Неделю, говорят, они из постели не вылезали, аж пар от дома шел, как от бани-то, а потом всё — спёкся мужик, выдохся! Вот тебе и до гроба — любовь-то! Не отказали, стало быть, птичнице в просьбе. — Илько освежил пересохшую глотку пивом.
— Аринья брюхатая ходит, — удостоверил рассказ водовоза кряжистый кузнец Лекса и пожал мощными плечами.
— Братцы, это еще что! — принял эстафету старый Гымза. — Мой напарник — пастух дед Олесь — пошел к ним и попросил ни много ни мало вернуть умершую лет как пять уж жену — Алёну. И что вы думаете? Вернули! Да только не бабку, а вроде бы как у него дочь на стороне обнаружилась и объявилась вдруг — вылитая покойница. Олесь на нее не надышится, и забыл уже, чего просил-то.
Кузнец снова встрял:
— Значит, не все худо? Есть и благо?
Никто ему не ответил, только ясноглазый, пшеничноволосый врач Джонни из Черёмушек, худой до синевы, передёрнулся весь, прошептал:
— Страшновато… чего уж там…
— Я вот слышал, что мэру нашему знания дали — как нами управлять, — поддакнул трактирщик Ли Си Цын.
— Трудно сказать, — задумался Гымза, — чем нам всем это еще откликнется…
Тут требуются пояснения — о чём, собственно, рассуждала тёплая компания.
Поселение Нью-Эльдорадо образовалось лет тридцать тому назад.
Храбрые колонисты быстро освоили плодородные, но никому не нужные земли далекой от Земли планеты, оценили богатство лесов, полей и рек, осели накрепко, и скоро численность значительно возросла, да так, что невозможно было уже знать всё и про всех.
