Дарья, поняла, что сейчас рассчитывать на помощь подруги не приходится, надо выкручиваться самой, и осторожно приподнялась. Тело словно огнём опалило: мелкие осколки, плотно покрывавшие руки, впились ещё глубже. Пока она не двигалась, стеклянный скафандр не причинял боль, но стоило ей пошевелиться — весь этот колкий ёжик пришёл в движение, медленно разрезая плоть.
Даша тяжело дышала.
Весь пол был усеян осколками зеркала, крохотными треугольниками, преломляющими мутное пространство. В отличие от Маши, Дарья была в тонких капроновых носочках, и идти по такому опасному ковру не решалась.
Немного приподнявшись, она спустила рукава тёплого свитера так, чтобы укутать ими кисти рук. Осторожно сделала одно движение, передвигаясь на четвереньках.
Мария, прищурившись, наблюдала за стараниями подруги. В её глазах сверкало брезгливое любопытство.
Не дав Дарье доползти до двери, она утробно рыкнула, с размаху ударив её ногой под рёбра.
Та ахнула, и завалилась на бок, прямо на острые осколки, от которых так старательно береглась:
— Афанасьева, ты чего?! — задыхаясь от боли, завопила она.
Подруга молча перешагнула через неё и вышла из спальни.
* * *
Когда боль немного улеглась, Даша осторожно перевернулась на живот. Куском деревянной рамы она немного расчистила пространство вокруг себя, и, наконец, смогла встать.
Дотянувшись до трюмо, на котором, подрагивая, белели свечи, она подцепила алюминиевую кастрюлю и притянула к себе, больно обжегшись каплями воска. Но это уже не имело никакого значения.
Единственное, о чём она мечтала сейчас — это убраться отсюда подальше.
Сделав широкий неуклюжий шаг, чтобы перешагнуть через поблёскивающие в свете свечей осколки, и едва не потеряв равновесие, она шагнула в коридор.
Первое, что она почувствовала — это запах.
В квартире остро воняло гнильём. Не мусором с помойки. Не пылью или сыростью.
Как-то, будучи на даче, они жарили шашлыки. Маринованное мясо, лук, специи. Убирать поручили ей. Но, подслеповатая, она пропустила лужицу крови, затёкшую между столом и мойкой. В жаре, к утру, в кухне стояла точно такая же, как сейчас, вонь.
Она остановилась, силясь понять. Этого запаха раньше не было, когда они с Машей шли гадать.
Дарья выше подняла руку. В желтоватом круге света отразилось узкое длинное пространство. Нескончаемая галерея чернеющих проёмов, тусклые тени, оживавшие на границе света и тьмы.
И жалкие желтоватые блики вокруг.
— Ма-аш? — неуверенно позвала она в пустоту.
