«Макс».
«Макс и все?».
«Макс Волошин». Я схватил из папки первое попавшееся фото, и отправил ей.
Она не отвечала несколько минут. Я все сидел, как коршун над клавиатурой, дергая мышь и не давая уйти монитору в режим сна, чтобы не потерять момент, когда в нижнем правом углу экрана снова появится заветный конвертик.
«Прикольно! Тысячу лет фотки с таким форматом не видела. У тебя грустные глаза».
«Это я с экзамена топаю. А твое фото, можно?».
Отправил и сразу представил, как она начнет мяться и кокетничать. И все очарование пропадет. Растает без следа образ умной и уверенной в себе девушки, с чувством юмора, читавшей в детстве Кира Булычева.
«А, сейчас!».
На душе потеплело. Еще пара мгновений, и я ее увижу. Мне даже не нужно было ее фото. В сущности, я уже нарисовал ее портрет: светлая, открытая улыбка, ясные глаза без тени насмешки, ямочка на щеке…
Желтый конверт мигнул и пропал.
Я вцепился в мышь, с замиранием сердца дал команду открыть вложенный файл.
А он не открывается: «не поддерживаемый формат». Я взглянул на расширение: «ddpup». Никогда не встречал такого.
Тут Санька мне в помощь.
Я потянулся за мобильником и окунулся в полный и кромешный мрак. Где-то на улице звучала автомобильная сигнализация, слышался топот чьих-то ног по лестнице, приглушенные голоса у лифта:
— Что, у вас тоже вырубило?
Ну, елки-палки! Не вовремя-то как!
Я выглянул в окно и понял, что нет мне спасения: весь район, на сколько хватало глаз, погрузился в темноту. Авария.
Блин!
Она может подумать, что мне не понравилось ее фото. Обидится.
Я метался по комнате, звонил пацанам, пока не сдохла батарейка сотового, но у них тоже был полный блэкаут.
Я вышел на балкон. Мелкий снежок окутывал спящую Москву. Тихо падал, покрывая тонким покрывалом улицы, дома и припаркованные машины. В некоторых окнах мелькали желтоватые всполыхи свечей. Сосед из второго подъезда выгуливал с фонариком своего пса, лохматую овчарку. Та неистово скакала перед ним, стряхивая с шумом и фырканьем снег со счастливой морды.
Я лег спать. Решил, что завтра, как только дадут свет, напишу ей, как было, без финтов и отговорок. И уснул.
Проснулся около шести утра от холода и от того, что загорелся в комнате свет, загудел в кухне холодильник и мой комп на столе.
Я подскочил к нему. От балкона нещадно дуло: меня угораздило оставить балконную дверь приоткрытой.
Пока загружались мозги железного товарища, у которого сбились все программы из-за «неправильно завершенной работы Windows», я подошел к балкону и с силой захлопнул дверь. Но там, на земле, на верхушках притихших и заснеженных сосен творилось нечто невообразимое. Нечто, что меня заставило остановиться и приглядеться.
