— Слушаю вас, мой фельдмаршал! Готов оправдать себя на посту командующего Четвертой танковой армией!
— У вас разведка поставлена на должную высоту?
— И разведка, и контрразведка, господин фельдмаршал.
— В течение последней недели разведка не засекла никаких перемещений танковых сил? — спросил Манштейн. — Это я говорю к тому, что генералы Жмаченко и Трофименко ведут бои на Букринском плацдарме малым количеством танков.
— Их танки, как корабли, заякорились в оврагах под Зарубенцами, о чем доложила наша авиаразведка сегодня после обеда. На плацдарме им ведь не развернуться! Я еще в своей статье писал…
— Да. Я знаю, господин Гот. Вы писали: «Для танков захват плацдарма не является самоцелью. Важно захватить те плацдармы, которые дадут возможность продолжить наступление с наименьшей потерей времени…»
— Именно так, мой фельдмаршал! Там же я еще писал: «По маршу моторизованной части, осуществляемому колонной, можно судить о дисциплине особого склада и способностях командиров…»
— Глубокомысленные слова, подтвержденные вашей практикой, господин Гот… Вам уже известно, что на Первом Украинском фронте сейчас находится представитель Ставки маршал Жуков. А Ватутина и я, и вы, господин Гот, знаем еще с Дона и по операции «Цитадель».
— Так точно! У нас достойные противники. Но немецкая командирская школа лучшая в мире.
— Командирская школа лучшая в мире, а немецкая армия непобедимая. Поражений у нас нет. Есть только потерянные победы.
— Крылатые слова, мой фельдмаршал!
— А теперь еще раз о ситуации под Киевом. О том, что наша контрразведка работает прекрасно, свидетельствует досье у Гиммлера на всех советских генералов, офицеров, возможно, и на большинство солдат. Это факт… А не могла ли наша контрразведка проворонить, пропустить что-нибудь из приготовлений фронта генерала Ватутина к двадцать шестой годовщине Октябрьской революции? Вы же знаете, что большевики спокойно не могут встречать свои праздники.
— Вон вы о чем! — воскликнул Гот, поняв, что беспокоит Манштейна. — Ничего подозрительного на Букринском плацдарме не произошло. Разве что были дымы над Днепром в ясную погоду. Русские ремонтировали разбитые нашей авиацией переправы через реку. На железной дороге, ведущей к Дарнице из Брянска и Харькова, никакого оживления не наблюдалось. Так что обстановка и на северном Лютежском плацдарме та же самая, что и неделю и две назад. Сталин не давал никаких подкреплений Ватутину.
— Тогда я спокоен, — сказал Манштейн.
