В кресле, в халате и домашних брюках сидел владелец поместья собственной персоной. Небольшого роста пятидесятилетний мужчина с окладистой бородой и аккуратно зачесанными назад волосами, которые одновременно находились под атакой залысин и седины. Серые глаза, под одним из которых была едва заметная татуировка в виде странного знака, насмешливо смотрели на Чеда, не потому, что глашатай как-то потрепанно выглядел или забыл о важных правилах приличия — эти глаза, видимо, смотрели так на весь мир.
— Чед Уэстерс, не так ли? — спросил он дружелюбно. Чед кивнул головой:
— Да, мастер Шнапс.
— Будет вам. Если мы хотим с самого начала взять правильный тон, советую вам называть меня просто Рихардом. Всем советую, да вот беда — никто не слушает. — С этими словами баронет затянулся несколько мгновений назад раскуренной трубкой и выпустил облачко волнистого дыма. — Присаживайтесь, Чед.
— Мастер… Рихард, в письме ко мне вы упоминали о некой волнительной истории, не так ли?
— Уже лучше, — одобрил тот. — Возможно, и упоминал. Ваше любопытство не дает вам работать?
— Мое любопытство очень помогает мне работать, — усмехнулся Уэстерс.
— Тогда все же присядьте и расслабьтесь, — посоветовал Рихард. — Я никогда не пробовал свои силы ни в писательском деле, ни в составлении устных историй. Возможно, были какие-то попытки юности, но я их забросил, и с тех пор даже не начинал. Понимаете ли вы, что это означает?
— Рискну предположить — вы заранее извиняетесь, что задержите меня надолго?
— Очень близко, — коротко хохотнув, сказал собеседник Чеда. — Мой рассказ будет длиться все ваше доступное свободное время, а вы уже сами решите, что из него будет интересно для читателя «Вестника». Я упомяну все детали, которые только вспомню — а вы вырежете из них ненужное. И маленькое предупреждение, — недобрая искра сверкнула в серых глазах, глазах чужого для этого мира человека, — не пытайтесь исказить мои слова.
— Что вы, — возмутился Чед. — Мы хоть раз писали клевету?
— Не знаю, — хмыкнул Рихард. — Я вообще газеты не люблю.
— Тогда почему решили согласиться на мое предложение? — полюбопытствовал глашатай. Баронет поскреб ногтями резьбу на трубке и пожал плечами:
— Подумал, что это будет забавно. Считайте это прихотью или эксцентричной выходкой. Курите?
— Бросил. Лекари сказали, что и до ста не доживу.
— Врут, — безжалостно отрезал Шнапс. — Мне вот уже пятьдесят с хвостиком, половину отмеченного срока отмахал — и отлично себя чувствую. Заметьте, не всегда сидя в кресле.
