— А если Валька твой искать начнет? — спросил Сергей.
— Ну и пусть! Скажешь, что меня тут нет.
— Ах, Юлька, нескладно ты живешь, по-моему!
— Ты можешь тоже лечь, лежи, — ласково разрешила Юлька. — Ты помнишь?
— Помню, конечно, — улыбнулся Сергей.
И Юлька тоже улыбнулась, хотя Сергей и не видел ее улыбки. Он осторожно прилег, опираясь на локоть. Юлька прижалась к его руке плечом.
— Я тогда ревела целый день.
— Но ты так сладко спала…
— Все равно, нельзя было обманывать.
— Пожалуй, ты права.
— Я о тебе часто думала.
— Часто?
— Почти каждый день. Правда.
— Почему, Юлька?
Сергей ждал ответа. Ему хотелось знать, что она скажет. Но Юлька не отвечала.
— Ты что молчишь?
— Я не молчу, — сказала Юлька. — Я хотела спросить… Что ты думал, тогда, на перроне?
— Я думал, что так мало стоит поезд.
— Я тоже. И все?
— Нет, — Сергей уже забыл, что он тогда думал. Лгать ему было стыдно. Но Юлька даже перестала дышать, ожидая, что он скажет, и Сергей ответил: — Я думал о тебе. Как тогда не разбудил тебя… Какая ты стала большая… Я ехал на Урал и думал о тебе, Юлечка.
— А потом?..
— А потом?.. Ну, потом разные дела… — смущенно сказал Сергей.
— И больше никогда не вспоминал?
— Ну что ты, вспоминал!..
— Нет, ты не вспоминал, — уверенно и грустно сказала Юлька. — Но я не обижаюсь. Я понимаю. Правда. Вот ты спросил меня: почему?.. А как я тебе могу ответить? Я просто не знаю, как тебе ответить… Вот, например… ты помнишь, как читал мне сказки?
— Хорошо помню, — встрепенулся Сергей. — Я читал тебе, Юлька, сказку «Про гордого Мальчиша-Кибальчиша, про измену, про твердое слово и про неразгаданную Военную тайну». Как сейчас помню. «В те дальние-дальние годы, когда только что отгремела по всей стране война, жил да был Мальчиш-Кибальчиш».
— «В ту пору, — подхватила Юлька, — далеко прогнала Красная Армия белые войска проклятых буржуинов, и тихо стало на широких полях, где рожь росла, где гречиха цвела». Эту сказку я буду читать своим детям! — Юлька вздохнула, и Сергей понял, что ей хорошо и счастливо сейчас. — Но ты читал мне и другие сказки.
— Нет, я читал тебе повести Гайдара. А мне читал их мой отец.
— Для меня они тогда были сказками, — продолжала Юлька. — Вот и ты не забыл этого. А я запомнила на всю жизнь. И тогда, на перроне, я все запомнила: и твое лицо, и как ты кричал, и как та проводница схватила тебя за руку… Нет, не буду я больше говорить! Сама не знаю, — почти вызывающе заключила она, но еще не замолчала. — Хотелось думать… А как увидела тебя сегодня на вокзале… — Смущенная признанием, она отодвинулась от Сергея и прошептала: — Я приветы тебе всегда передавала.
