«Не притворяйся, — подумал Сергей. — Ведь любишь конфеты, Юлька! Любишь, не притворяйся!»
Все неприятности последних нескольких дней сейчас казались Сергею несущественными. Они отдалились и стерлись. Сергей жил другой жизнью — одновременно в прошлом, когда Юлька бегала за ним в своих дырявых рейтузиках, и в настоящем, когда та же (та же, да не та же!) Юлька шла впереди, вела его за собой. Сергей думал, как мила его александровская сестренка, отчего-то волновался и чувствовал себя совсем счастливым.
Лизка Князева вышла замуж и давно уже переехала в Струнино. В большом пятистенном доме, поставленном перед самой войной и недавно подремонтированном, Князевы жили теперь втроем: Андрей Васильевич, Авдотья Емельяновна, его жена, и Юлька, ее дочка от первого мужа, которую Андрей Васильевич удочерил сразу же после женитьбы. За просторным домом был сад: пятнадцать яблонь, малина, смородина, крыжовник; в саду, на обрыве к речке Серой, пасека, три десятка избушек на курьих ножках.
Хозяйство дяди Андрея было размашистым, прочным, и Сергей сказал Юльке, которая водила его по саду:
— Богато живет Андрей Васильич, А раньше-то все жаловался…
— Он и сейчас, когда выгодно, жалуется, только не производит это впечатления. Нас в глаза помещиками, тунеядцами зовут! — запальчиво проговорила Юлька.
— В самом деле?
— Правда. И поделом! Ведь одна я работаю, да и то еще года нет. Отец и мамка моя — самые знаменитые люди на городском базаре. Князевы! Торгаши!
— Может, ты преувеличиваешь по молодости, Юлька?
— По молодости… — нахмурилась Юлька. — Ничего я не преувеличиваю. У батьки одна страсть: деньги копить. Притворяется инвалидом… Плохо все это! Стыдно!
— Вот замуж выйдешь — уйдешь…
— Да не пойду я замуж, враки это! — Юлька прижалась щекой к плечу Сергея. — Я тебе серьезно говорю…
— Но почему?
— Тебя увидела — и расхотелось, — тихонько засмеялась Юлька.
— Дурочка, — Сергей ласково погладил девушку по голове.
— Ну что ты! — смущенно сказала Юлька и опять нахмурилась. — Как маленькую!.. Пойдем, мамка обед приготовила. — Она быстро побежала мимо яблонь к дому.
«Сестренка», — провожая ее взглядом, с нежностью подумал Сергей. Двенадцать лет назад он впервые так назвал Юльку. Юльку, а не Лизку. Лизка возмущалась: «Она же тебе совсем не родная!» Лизка, конечно, имела больше прав, только родной-то Сергею хотелось называть Юльку…
«Это здорово, что я приехал!» — подумал Сергей.
— Ну как, поглядели, Сергей Васильевич? — спросила его Авдотья Емельяновна, когда он вошел со двора в кухню.
