– Козетта! – в ужасе воскликнула Лара, наблюдая за тем, как белая пенистая жидкость медленно заливает дощатый пол.
Вероятно, её голос прозвучал так громко, что был слышен даже в доме.
– В чём дело? – Бабушка с суровым видом заглянула в сарай.
Лара пыталась сеном прикрыть молочную лужу, но было поздно.
– Вот ведь гадина! – взревела бабушка, после чего схватила козу за рога и потащила во двор.
Козетта упиралась, пока хватало сил, отчаянно взрыхляя копытами землю. Не поднимаясь с колен, Лара обняла козу за круп.
– Помилуй, не колоти её!
– Ты-то чего взялась защищать эту стерву? – недоумевала бабушка.
– Потому что она не виновата. Это я. Я по дурости своей уронила подойник!
– Лара, ты врёшь!
– Нет, не вру!
– Ты сказала: «Козетта!», я слышала.
– Я сказала: «Извини, Козетта!»
На мгновение бабушка обомлела.
– С чего тебе извиняться перед козой?
– С того, что я пролила её молоко, и значит, все её страдания были напрасными.
Козетта издала заунывное блеяние, будто соглашаясь. Бабушка удивлённо взглянула на козу и разжала пальцы.
– Лара, твой гуманизм загонит тебя в могилу раньше срока, так и знай. Нельзя быть такой дурной и доброй одновременно!
– Я не добрая, я справедливая, – пробормотала Лара.
– Но всё равно дурная! – Бабушка поспешила в дом. – Что за вздор – извиняться перед животным? Ты б ещё с цветами говорила, бестолочь…
Едва бабушка закрыла дверь, Лара холодно повернулась к козе.
– Ты теперь моя должница, поняла?
Козетта всхрапнула. В тот день она почти не вредничала.
После обеда Лара вышла во двор.
– Кс-кс, ты где?
Никто не отозвался.
– Андреас, где пренаглая твоя морда?
Обойдя вокруг дома, Лара увидела, что кот царственно возлежит на нижней ветке яблони.
– Ты чего не откликаешься? Совсем зазнался?
Она принялась стаскивать кота с дерева, но тот впился когтями в ветку и надрывно, с чувством заорал.
– Не ругайся. Дело у меня к тебе.
Андреас сдавался с боем. Правда, больше досталось яблоне – его когти исполосовали длинными царапинами всю кору. Пока Лара несла кота в свою комнату, он попытался укусить её за руку, но, слегка коснувшись клыками кожи, передумал. Наконец она выпустила питомца на кровать и накрыла одеялом так, что снаружи оставалась только его неприветливая морда.
– Ши-ги-шин-па-эр-дли-ях!
– Чего надо? – спросил Андреас, уже в человеческом виде.
– Тсс, тише! – Лара приложила палец к губам. – Бабушка может услышать тебя со двора.
– Тогда зачем было так рисковать? – Юноша откинул одеяло, но, вопреки опасениям Лары, на нём красовался наряд обедневшего дворянина.
