К связанным ногам приближался огонь. Сначала пальцам было тепло, потом горячее, наконец жар стал таким нестерпимым, что хотелось кричать, но не выходило. Немота сковала горло, а где-то рядом запахло палёной кожей. О том, чья это кожа, даже думать было мучительно. Все попытки вырваться и отстраниться от пламени, лизавшего ноги, были тщетны. Боль нарастала. Поглощала.
«Только бы это скорее закончилось, только бы…»
– Лара! – прорвался сквозь боль резкий голос.
– М-м? – не открывая глаз, промычала та.
– Всё дрыхнешь? А коза стонет!
Лара подскочила на кровати, увидав над собой лицо рассерженной бабушки. Но это всё равно было лучше кошмара, где её сжигали на костре. За долю секунды Лара осознала страшное – бабушка в её комнате, а Андреас… Она повернула голову, того рядом не было.
«Хвала небесам!»
– Не проснулась ещё? Спускайся живее, козы давно заждались, – проворчала бабушка, покидая комнату.
Лара не верила своему счастью – бабушка не застала Андреаса. Она прижала руку к груди, чтобы успокоиться, и огляделась вокруг.
– Ты где?
– Здесь я. – С другой стороны кровати показалась лохматая макушка. – Вовремя успел на пол скатиться. А ты тоже хороша, спишь как убитая.
– Извини. Тебя превратить?
– Погоди, пока не превращай. – Юноша плюхнулся на кровать и с сомнением посмотрел на Лару. – Если я скажу тебе заклинание, которым делают коньяк, ты сможешь его запомнить и сходить за водой?
– О боже, Андреас…
– Я понимаю, вопрос глупый, тем более с учётом твоей памяти. Но у меня, наверное, похмелье – голова раскалывается…
– Зато у котов похмелья не бывает. Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх!
Перед Ларой вновь сидел её милый кот, только ужасно недовольный.
– Ну наконец-то. А я даже соскучилась по тебе такому, – призналась она, погладив его между ушами.
Кот её нежности не оценил и, дёрнувшись в сторону, спрыгнул на пол.
– Злишься, что я превратила тебя без твоего разрешения? – насмешливо спросила Лара. – Подумаешь, важный какой…
Андреас ответил горловым, полным раздражения воем и выскочил из комнаты.
Лара тем временем расчесала волосы и спустилась в кухню. Понюхав наколдованную похлёбку из чечевицы, она с надеждой посмотрела на бабушку.
– К ней бы перца.
– Ишь ты. Обойдёшься. Ступай в сарай козу доить.
Козетта встретила её гневным блеянием. Лара вспомнила их вчерашний разговор и сказала:
– Прости. Обещаю, я буду осторожнее.
Но как бы осторожно она ни сцеживала молоко, Козетта взбрыкнула (причём в тот миг, когда Лара ожидала этого меньше всего) и опрокинула почти полный подойник.
