На том и порешили. Заказали ювелиру иноческий наперсный крест по древнему образцу, с византийским узором, еще более древнего вида — чеканную филигранную цепь. И всё это — из чистого золота. Во время чествования многие из присутствующих со своей стороны тоже пожелали поднести старцу дары любви и почтения — сребропозлащенные крест, Евангелие, Иверскую икону Пресвятой Богородицы, украшенный жемчугом и драгоценными камнями крест для жертвенника и, наконец, иерейский посох с рукоятью темного серебра и выгравированной на ней надписью. Такими «царскими» дарами батюшкины чада выражали свое пожелание, чтобы к их глубоко почитаемому старцу не прикасалось ничего поддельное, ненастоящее. Как сказал А. Н. Столпаков, «в этом нашем подношении ценны не злато и не труд художника, а ценна наша любовь к Вам, нашему дорогому отцу, батюшке и кормильцу сей обители, любовь всех Ваших духовных чад…»
Слегка склонив голову, маститый старец выслушивал эти слова любви и, казалось, едва мирился со своим положением. Он принимал приветствие с искренним сознанием своего недостоинства, а потому не совсем охотно. Батюшка поклонился поднесенному кресту, несколько раз тихо произнес: «Спаси вас Господи…» Хор монахинь и священнослужители пропели старцу «многая лета». Отслужили молебен о здравии владык, иеромонаха Варнавы и участников подношения… В завершение торжеств глубоко растроганный батюшка обратился ко всем, кто почтил его своим присутствием. Среди прочего старец сказал: «Вы говорите, что я пятьдесят лет прожил в монашестве. Но какая в этом моя заслуга? Господь призвал меня… Он же подавал и подает мне силы в борьбе со страстями… А сам я — ничто! Вы говорите, что я назидал вас своим словом. Но я никогда ничего не говорил от себя, а всегда — из слова Божия и отеческих писаний… Я не нахожу и не имею у себя никаких заслуг, вижу одни немощи. Только ваша любовь, дети мои возлюбленные, не замечает или не хочет видеть этих моих немощей… Благодарю Царицу Небесную, благодарю и вас всех, мои дорогие братия и чада о Господе, за все, в чем сказалась ваша любовь ко мне, недостойному ни любви, ни почтения, ни этих подношений… Молитесь обо мне…»
На протяжении многих лет среди батюшкиных почитателей были богатые купцы, промышленники, высшие должностные лица Петербурга, Москвы. К старцу-простецу за советом приезжали архиепископ Трифон (Туркестанов), Павел Иванович Плиханков, потомственный дворянин, оставивший блестящую карьеру военного ради монашеской келлии, будущий оптинский старец преподобный Варсонофий. У батюшки бывали духовный писатель С. Нилус, модный тогда философ Владимир Соловьев, известный адвокат Ф. Н. Плевако… Наконец, сам император Николай II.
