Преподобный Варнава, старец Гефсиманского скита - Варнава Гефсиманский

Вместо предисловия

Прославляющим Мя прославлю.

1 Цар. 2, 30

Вознамерившись как можно более полно и подробно рассказать о преподобном Варнаве Гефсиманском, начнем с некой вершины его служения, с 1904 года. Именно в том году исполнилось пятьдесят лет со дня вступления Василия Меркулова — в будущем всероссийски прославленного старца, основателя и строителя Иверской женской обители — в число братий Троице-Сергиевой Лавры.

В тот год духовные чада и почитатели отца Варнавы решили устроить ему юбилейные празднования. Приготовление к чествованию происходило в строгом секрете от самого виновника торжества, поскольку тем немногим лицам, кто был осведомлен о грядущей годовщине, старец строго запретил разглашать и обсуждать все, что было с этим связано. Но, по большому-то счету, с отклонением торжества батюшка немного запоздал. Высокопоставленные духовные чада старца, в частности будущий обер-прокурор Синода В. К. Саблер, обратились к митрополиту Московскому Владимиру и получили высочайшее благословение отпраздновать такую славную дату в жизни их дорогого аввы. Нижегородский епископ Назарий одобрил намерение провести торжества в Иверском монастыре — этом выстраданном детище иеромонаха Варнавы, теперь уже во всей своей красе поднявшемся среди глухого леса близ раскольничьего села Выкса в Ардатовском уезде. Оба владыки сообщили о своем согласии в самых милостивых выражениях. Московский митрополит, кроме одобрения, высказал в письме пожелание лично поздравить батюшку. Преосвященный Назарий искренне поблагодарил духовных чад за их сердечную отзывчивость и готовность утешить старца.

Хлопоты по устроению торжеств взяли на себя пятеро из числа особо близких старцу лиц. Кроме уже названного В. К. Саблера, юриста, выдающегося церковного деятеля, в группу «доверенных» вошли В. О. Лутковский. Н. А. Журавлев, В. Н. Львов, а также действительный статский советник А. Н. Столпаков. Именно Алексей Николаевич в приветственной речи к юбиляру извинялся перед всеми собравшимися, признаваясь, что они вынуждены были ограничиться самым тесным кружком, чтобы не смущать батюшку. «Мы отлично знали, что стоило лишь кликнуть клич, и отозвались бы на него не пять, а пятьсот раз по пять, если не более, православных почитателей нашего дорогого отца. Но мы знали также, что такое всенародное чествование не только не было бы батюшке приятно, оно было бы им бесповоротно отклонено».

Духовные дети отца Варнавы пожелали ознаменовать сей юбилей каким-либо «знаком памяти». По человеческой слабости, им хотелось как-то так устроить, чтобы при батюшке всегда пребывало молитвенное о них напоминание. Надо заметить, намерение почти не исполнимое, поскольку все знали, что ничего из того, что дарили старцу, у него никогда не оставалось: любое подношение он тут же кому-нибудь передавал. Пока господа раздумывали, как в таком случае лучше поступить, начальница сергиевопосадского Дома призрения Е. С. Кроткова посоветовала поднести отцу Варнаве наперсный крест, «без которого он не ступает шага и который будет всегда и везде на нем».