Спустя какое-то время все смешалось в ненужном споре, криках, песнях…
Ира ушла. А потом неожиданно для самой себя увидела Андрея, выбирающего спиртное. Вернее, это бутылки позвали его. Ира, бог знает зачем забежавшая в тот магазин, хотела пройти мимо к кассе, но потом развернулась и… Ее словно прошиб разряд тока, когда она прикоснулась к его высокому и крепкому плечу. Так, что несколько секунд ей казалось, что потеряет сознание. Ира увидела его лицо вблизи. Андрей почти не изменился. Только стал строже, мужественнее… Пришлось начать разговор, потому что первая нарвалась на него. Она даже не помнила потом, о чем говорила, и смысл слов ускользал от нее, как туман. С жадным нетерпением слушала его и не понимала, почему не хочется притворяться перед ним, как перед другими. Любыми другими людьми, в общении с которыми надо что-то иметь в виду, как-то неизбежно подстраиваться.
Ира не помнила, как они с Андреем вышли из того нелепого магазина. Стыд и желание боролись в ней, как на ринге боев без правил.
— Пойдем со мной, — сказал он.
Она машинально посмотрела на часы и ужаснулась тому, насколько неважным стало для нее время, в один момент оказались совсем не значащими мысли о том, что у Вероники надо проверить домашнее задание, всыпать ей за утопленный в унитазе телефон, а для Лени на ужин она не успеет приготовить его любимые сырники… Вдруг все это перестало быть предметом забот и волнений. Даже мысленная вспышка укора: «Идиотка!» не помогла очнуться от наваждения. Ира пошла за ним, потому что не могла иначе. Потому что не сделать это оказалось выше ее сил.
Она ощущала его дрожь, нетерпение и искреннее желание. Да, в этом крылось много лихорадочности, порыва, безумия, но Ира не хотела рассуждать. Все, что укладывалось в рамки логики и разумного, сейчас было чуждо ей.
Они приехали в какое-то маленькое кафе, из тех, которые выживают и работают годами, не меняя вывески.
Ира не уняла дрожь, даже выпив стаканчик глинтвейна. Она силилась понять, что же за человек перед ней и чем он отличается от того, которого знала раньше. А знала ли?.. Ира вполне отдавала себе отчет в том, что молодость на многое закрывает глаза, потому что за спиной все еще ощущаются крылья «будет», а безжалостное «было» еще не властно. На изучение предмета своей страсти нет времени, нет еще того зоркого душевного ока, способного увидеть сердце другого человека, разоблачить скрытое в нем.
— Знаешь, а мне домой давно пора. Сырники готовить для мужа, — выпалила она, хотя любому другому человеку по какой-то чудной и неистребимой житейской привычке не сказала бы ни о чем напрямую.
