«А мне отдайте ваших несчастных, ваших бедняков,
Ваши задавленные массы, мечтающие дышать свободно,
Жалкий мусор ваших изобильных берегов,
Шлите их, бездомных, бросаемых бурей, ко мне.
Я поднимаю мой светоч у золотой двери!»[36] На комнату опустилась тишина, когда мистер Голд повернулся к Марисоль:
– Марисоль, добро пожаловать в Америку.
* * *
В тот вечер Марисоль помогала Роуз в оранжерее, после того как они закончили с домашним заданием.
– Нужно проредить этот львиный зев.
– Какое странное название для цветов.
– Думаю, оно староанглийское, – ответила Роуз.
Марисоль посмотрела на нее:
– Ты вернешься туда?
Они не говорили о путешествиях Роуз, ее миграции во времени, с того самого вечера, когда Роуз пыталась взять с собой Марисоль.
– Думаю, да… Там остались некоторые… некоторые незаконченные дела. Я ненадолго.
Марисоль наклонилась через поднос, на котором прореживала ростки:
– Можно мне…
Роуз охнула:
– Хочешь пойти?
– О, нет. Нет, я останусь тут, но хочу посмотреть, как ты уходишь.
– Правда?
Марисоль кивнула.
– Ну, наверное, можно.
– Как ты это делаешь?
– Я не совсем понимаю, как это происходит. Я вроде как… ну… знаешь… сосредоточиваюсь.
Рука Роуз потянулась к шее, где раньше недолго висел медальон, сделанный отцом, в форме розы Тюдоров.
Марисоль завороженно наблюдала, как Роуз окутал туман и та медленно растворилась, оставив после себя лишь тень. Затем из тумана донесся шепот:
– Я вернусь через минуту-другую.
Марисоль кивнула.
– Я знаю, – тихо сказала она. – Знаю, amiga[37]… Hasta luego[38].
Глава 34. Еще одна Мария, еще одна королева
Роуз вспомнила волны под кораблем «Летучий Воробей», себя с Фрэнни, крепко державшихся за руки, когда на рассвете они увидели на горизонте побережье Франции, похожее на линию в наброске рисунка, – мгновения, которые она не просто забыла, а не до конца прожила. Здесь оставалась ее тень, призрачная копия, словно продолжавшая жить без нее. Почему-то она так отчетливо запомнила воздух, ветер и соль, которые принес свежий бриз, развеивавший страшный аромат костров. К тому времени, как они отплыли из гавани Саутгемптона, на костре погибло более двухсот человек. Отец Роуз не поехал с ними. Это, конечно, поразило ее как громом. Девочка предполагала, что он будет ее сопровождать.
– Но однажды, – обещал он, – так и случится. Это «однажды» означало только Францию или ее родной век и Индиану тоже?
В Хэтфилде Фрэнни служила посудомойкой, но сейчас ее повысили до временной помощницы кондитера. Миссис Белсон, повариха в Хэтфилде, хорошо ее обучила. К этому времени Роуз и Фрэнни оставались при французском дворе уже несколько месяцев. И она наконец не забыла взять с собой айфон! Кроме того, у Роуз имелся дневник, начатый во дворце Хэмптон-Корт во время бесконечной беременности королевы Марии. Девочка не знала, как он оказался у нее, но нашла его в кармане вместе с айфоном, пока они пересекали Ла-Манш на корабле. Великий прорыв экспорта-импорта – хранить и то и другое. Пока она еще не осмеливалась пользоваться айфоном, но обязательно это сделает.
