Свет из окна падает ему на лицо – оно делится на светлую и темную половины.
– Я же рассказывал тебе… – говорит он с некоторой обидой в голосе.
Но я отрицательно качаю головой.
– Ты приехал сюда не потому, что Спарроу конечная остановка на маршруте. Причина в другом. Ты… ты что-то скрываешь. – Я пытаюсь заглянуть ему в глаза, прочесть мысли, но он словно из камня высечен. Из монолитных скал по берегам острова.
Бо разлепляет губы, напрягает подбородок и вдруг моментально выдает ответ. Будто заранее подготовился.
– Ты тоже! – Он произносит эти слова так быстро, будто они уже давно были у него на уме. И я неловко ерзаю на диване.
Я больше не могу смотреть ему в глаза. Он видит во мне то же самое: бездну, полную тайн, – такую глубокую и широкую, что она просачивается из меня. Мы оба несем свою ношу. Прошлое выжжено на коже каждого из нас, как клеймо. Возможно, так мы и узнаем друг друга. Страх поселился в наших глазах.
Если бы он знал правду, знал, кого я вижу в действительности, глядя на Оливию Грин! Если бы знал, какие призраки мерещатся мне наяву! Если бы видел то, что вижу я! Если бы он видел! Он бы сбежал с острова и навсегда уехал из города. Но я не хочу вновь остаться на Люмьере одна. До появления Бо на острове обитали лишь призраки, тени некогда живших здесь людей. Я не могу потерять его. Поэтому ничего не говорю.
Встаю, прежде чем слова разрушат хрупкий мир между нами. Прежде чем Бо задаст вопрос, на который я не смогу ответить. Зачем я вообще спросила, почему он приехал в Спарроу, ведь я сама не собиралась ничем делиться. Задремавший на серой подушке Отис вздрагивает. Я иду к двери мимо Бо, и на мгновение мне кажется, что он протянет руку, чтобы остановить меня. Но он никогда по-настоящему не прикасался ко мне. И мое сердце разрывается на части, проливается на пол, просачивается в щели между деревянными досками.
В дверной проем врывается яркое утреннее солнце. Отис и Ольга даже не собираются идти за мной. Но прежде чем я успеваю закрыть за собой дверь, я слышу вдалеке звук. Сейчас нет даже ветра, который помог бы звуку долететь до нас, но тишина стоит такая, что все отчетливо слышно.
Это звонит колокол в бухте Спарроу.
Нашли второе тело.
Сестры Свон с рождения были не такими, как все.
Все трое родились первого июня. Сначала Маргарита, затем, ровно год спустя, Аврора, а еще годом позже – Хейзел. У них были разные отцы, но волею судеб сестры пришли в этот мир в один день. По словам матери, так распорядились звезды.
