И вот осенью, при очередной такой встрече, состоялся у Александра последний разговор со Степаном Гнеушевым.
— Гляжу, вы тут шибко строитесь, — сказал Степан. — Коровник, телятник. И возле поселка старого чего-то огораживаете.
— Летний лагерь. Для телят.
— Вон чего. А лесоматериал дешевый вам не нужен?
— Какой?
— Брусья, доски обрезные. Хороший материал, могу продать по знакомству.
— Откуда он у вас?
— По наследству. Все законно. Бараки остались от лесопункта, а я сохранил, сберег.
— Да разве они ваши, эти бараки?
— А чьи? Мог бы их пожечь к чертовой матери. Мог бы сгноить давно. А я сберегал, крыши чинил. И уступлю дешево. Ты поговорил бы с начальством.
— Да нет, — сказал Александр. — Какой смысл?
— Хороший же материал! Только разобрать да перевезти!
— Да перевозка-то дороже обойдется. Туда ни машина, ни трактор не пройдет.
— Стало быть, я напрасно берег? — спросил Степан тусклым каким-то голосом. — Не найду покупателя?
— Вряд ли.
— Смешной тогда случай… Анекдот прямо.
Степан улегся на печке, затих, не шевелился. Но Александр чувствовал, что старик не спит. И Александру подумалось, что не от хорошей жизни решился Степан торговать досками от брошенных бараков.
— Станет река, — сказал Александр, — я попробую к вам пробиться по льду. Только не за досками. А погружу вместе с тещей и привезу сюда.
Степан не откликнулся.
— Я мог бы теперь поспорить насчет справедливости, — упрямо сказал Александр. — Да вы и сами все знаете.
— Поумнел? — с издевкой спросил Степан. — Докопался до смысла жизни?
— Просто кое.-что понял.
— И убедился, значит, в своей правоте?
— Убедился.
— А отчего ты думаешь, щучий ты сын, — яростно проговорил Степан из темноты, — что я-то в своей правоте разуверился?! Может, я насмерть в нее поверил?! Может, весь смысл-то и был — не уступить никому?!
— Ради чего?
— А ради вот той самой справедливости! Прежде я думал, будто легко ее достигнуть, будто ее строить не надобно! Ан нет! Ее дольше всего, тяжелей всего строить! Ведь тут малая уступочка все порушит! Удержатся люди от малой уступочки-то?! Хрена два!
— Выходит, не будет справедливости?
— Полной — не будет! Знаю теперь — не будет!
— Ее можно по-разному добиваться, — сказал Александр. — Можно кричать: «Отдай все, что мной заработано!»
— Али это не по совести?!
— Отчего ж. По совести. Но можно дать людям больше, чем тебе заплатят. Один человек меня учил: всегда сделай больше, чем должен, сделать.
— Кто этот блаженный?
— Мой отец, — сказал Александр. — Вот так он меня справедливости учил. А теперь я сыну своему, Михаилу, стараюсь это внушить.
