«…А Наташка говорила, что малого хочет. Может быть, и ждёт уже — что-то загадочная в последние недели ходит… А я получается и хлеба с маслом достать не могу. Всё из-за своего чистоплюйства. Думал хорошеньким остаться с такой-то работой?! Твою душу! Свинство и так, и так… Это и называется — дёргать смерть за усы!», — со злой бесшабашной удалью подумал Медведев.
— Батон! — окрик негромкий, даже не в сторону бойца, а так — в пространство. Всё равно услышит.
Он услышал. Остановился на выдох, продолжая едва заметно пружинить с ноги на ногу. Остановились и другие. Юрий, что-то буркнув себе под нос, опустился на прежнее место.
— Сядь, — так же негромко сказал Михаил.
Батон ещё раза три покачался туда-сюда, останавливая внутренний маятник и, спиной вперёд, молча вернулся к костру. Блики на скулах выдали бледность. Опустились на свои места и другие. Напряжённо и зло: на «раверсника» — за то, что вообще существует; на Батона — за то, что крыша поехала; на Топтыгина — что остановил. Медведев бегло оглядел своих людей и посмотрел прямо в глаза Полынцеву.
— Вы, капитан, неплохо выстроили свою речь. Проникновенно получилось. — Медведев неторопливо говорил, борясь с желанием натворить уж совсем непоправимого. — Только вот ни одного аргумента мы не услышали. Одни сказки. А потому на весь этот бред мне посрать большой ароматной кучей… И пока я не услышу что-то более аргументированное, чем весь этот ералаш, я не дам калечить пленного. Усекли?..
Полынцев сощурился:
— Не дадите калечить? Ну-ну, — поднялся и бросил, словно грязью облил, — Ещё поговорим.
И ушёл, кивнув своему человеку, уже схватившемуся за кобуру. Тот, двинулся за командиром, прикрывая его движение, хотя повода егеря не давали, молча сидя на своих местах.
Медведев сплюнул и исподлобья оглядел своих людей. Таёжники молчали. Он чувствовал ещё минуту назад, что люди готовы защищать его и товарища, оголтело бросаясь на неприятеля, но вот прошло это мгновение, запал угас и окружающие полны задумчивой растерянности. Вроде и прошёл конфликт после долгого напряжения, а, вот поди ж ты, никакой разрядки не получилось. Пшик один. И ещё хорошо, если потом, на «базе» он не аукнется. Не в том положении команда, чтобы рисковать, ох, не в том…
Медведев понял и глухо сказал, в одну фразу освобождая от ответственности и сомнений:
— Не вибруруйте, парни. Вы исполняете приказ, — И, поднявшись, добавил: — Холодает. Поставьте заслон. Зубров, доложишь.
