— Довольно возиться, садись. — Игорь сел. — Я, брат, уеду. Надолго. И самое позднее дня через два. Хотел поговорить. Выкладывай, как думаешь насчет дальнейшего: учиться, работать? К чему тебя тянет? Все это надо решить, чтобы я знал…
Дмитрий Николаевич не приготовился к этому разговору, однако чувствовал тревогу, собираясь оставить сына, может быть, надолго. Он спешил наверстать упущенное, чтобы не было чувства виноватости и тревоги. Сумеет ли он сам решить свою судьбу?
Игорю все это было непонятно: о намерениях отца уехать он слышал впервые, а свой рабочий стаж только начал — устроился работать на мебельную фабрику столяром: он всегда предпочитал дерево металлу и вещи обиходные предметам производственным.
Отцу не понравился его выбор, а Игорь, решив, что разговор пойдет опять о том же, нахмурился.
— Ну, брось ты, — с досадой сказал отец, — что у тебя такое лицо, словно я обидеть тебя хочу, словно тебе от меня защищаться надо. Я, может быть, никогда не относился к тебе так хорошо и с уважением…
Игорь поднял удивленные глаза:
— Ну?
Дмитрий Николаевич налил кофе себе и ему.
— Я уеду надолго, — сказал он твердо. «Объяснить ему всего я не сумею, но что-то надо сказать, чтобы он понял хоть приблизительно». — Может быть, на год, на два.
— Куда? — Игорь опустил голову и начал торопливо есть: слова отца не произвели на него впечатления.
«Он не любит меня. Возможно, рад даже». И Дмитрий Николаевич сказал жестко:
— В Сибирь. Мне здесь осточертело.
— Я это понимаю…
— Нет, ты этого не можешь понять, — еще более жестко сказал отец. «Какие они, эти мальчишки, — «я понимаю!» — У тебя другое. А я еду долги отдавать.
Игорь поднял голову и удивленно взглянул на отца.
— Людям. Мне ведь пятьдесят лет…
Сын опять хотел сказать «понимаю», но удержался.
— Тут дело не во мне, хотя и это ты должен знать: я слишком много делал для себя и мало для людей. Вот поэтому я еду сейчас работать — еще не знаю, как и что, но с единственной целью сделать путное. Может быть, опять буду строить.
Игорь кивнул. Отец нравился ему сейчас; он видел его как бы со стороны. Отец казался сильнее, и моложе, чем всегда.
— Это здорово, я считаю…
— Я рад, что ты так думаешь. Но вот ты меня тревожишь. Тетка Татьяна права в какой-то части: производство должно быть только школой, через которую ты идешь к будущей профессии. Но плотником?.. Я, право, не представляю… Что ты любишь? Кем хочешь быть? Музыку бросил… Впрочем, я всегда был против…
