Зимородок | страница 30

Потоком чепухи косноязычной.

Она таких, как ты, гуртом пасёт.

Тебе, как мелкой сошке, неприлично

К ней приставать с вопросами.

К тому же,

Сама ведь знаешь,

Может выйти хуже:

Возьмёт и вспомнит.

Через десять лет,

Когда всё безвозвратно решено

И сделано, вдруг даст прямой ответ

И в пропасть настежь распахнёт окно.

Л. В. Зубовой

Мне ночь была дарована под кровом,

Где дымный воздух пропитался словом

И книги вверх уходят этажами.

Я угадала там, за стеллажами,

Проёмы, своды, дверцы, тайники.

Всю ночь по дому шелестели шепотки,

В мой сон вплетая нити сновидений.

Мои ресницы задевали тени

Свечи, сокрытой ширмою руки.

Была я гостьей поздней и случайной,

А потому квартиры этой тайны —

Не мой удел. Я ни единый миг

Из ночи той не посягну присвоить,

Ни строчки, там услышанной, раздвоить

Переложением на мой дневной язык.

Под словами, под немотой —

Пласт иной, безымянный и тайный.

В нём пространства и времени нет.

В нём лишь россыпь созвучий случайных

Вдруг слагается в зодиак,

В звёздный рой негасимого света,

В хоровод, что струится вокруг

Погружённой в сумрак планеты.

Как это редко – свист незримых крыльев,

Неотвратимо нарастает гул копыт,

Над чёрной пропастью безумствует стихия,

Метель созвездий хлещет и слепит.

Неудержимо, страшно, безоглядно,

Вцепившись в гриву, наугад, лицом прижат…

И как потом опять желаешь жадно.

И руки, как у пьяницы, дрожат.

Соль моря, пересохшего давно,

Слияния солёный, жаркий пот,

Кровь, проступающая грозно сквозь бинты,

Июльский мёд, сочащийся из сот,

Вершины горной осиянный снег,

Провала чёрного неведомое дно —

Всё в мире создано из слова, всё в него

Вливается, всё в нём заключено.

Теперь уж не успеть ни то, ни это.

С фантазий тайных о судьбе поэта,

Провидца – лавры на челе, стило в руке —

Стекают, тая, радужные краски,

Как с пойманной форели на песке.

Без помыслов о будущем на волю

Пускай богатства скудные свои:

Пригоршню слов,

Щепотку звёздной соли,

Серебряную россыпь чешуи.

Мой резвый стих свалился в ямб,

И с тех пор бедняга стал неисправимым верлибром.

Хорь в курятнике! Скорее

Вон гони его хореем!

Дактили, дактили, дактили —

Дятел стучит по стволу.

Дактили, дактили, дактили —

Маюсь мигренью в углу.

Ты что в покаянной рубахе

Ползёшь, завывая, во прахе?

Я слышал ужасные слухи —

К нам грозный грядёт амфибрахий!

Оставь неразумные страхи.

Не так уж он плох, амфибрахий.

Наш бульдог по прозванью Анапест