В зиянии своей смертельной раны.
Зависть Сальери – ноющая боль
В отрезанной конечности.
Всю ночь
Душа по дому бродит взад-вперёд,
Культяпки крыльев задевают мебель.
А ведь почти что повезло: ещё чуть-чуть —
И тоже был бы гением, как тот.
Как тот!
Или в другую сторону немного —
И был бы как все те, что спят ночами,
Рыгают кислым пивом.
Им плевать
На тонконогих психов-скрипачей.
Но нет!
Скребёт беспомощно перо, и полукрылья
Кончаются внезапной пустотой.
…А что касается отравы в чаше дружбы,
Так это помогает только раз —
Убийство гения, как всякую идею,
Вторичность превращает в плагиат.
Словно рыбы в подземном потоке,
Настороженны, слепы, тихи,
Проплывают в моём подсознании
Ненаписанные стихи.
Ощущают чутьём незрячим,
Где быстрины, где острова,
Жадно ловят круглыми ртами
Затерявшиеся слова.
Берегут полужизнь в надежде
Выплыть в жизнь и не знают, что течь
Будут воды подспудно до устья,
Где вливается в Лету речь.
* * *
Слова, слова, слова —
Основа и канва,
Слоны и черепахи,
Свод арки над водой,
Клокочущей во мраке…
Невидимой руки
К руке прикосновенье,
Надежда стать собой
Хотя бы на мгновенье.
Лепрозорий, кунсткамера, оранжерея,
Где цветут напоказ наши язвы печали.
Здесь храним мы в слепых зеркалах отраженья
Тех, кем стать не смогли, тех, кем быть перестали.
Планетарий, музей, где мы все – экспонаты,
Каждый полон значением собственной тайны,
И тоской по разгадке, и надеждой напрасной,
Что вот-вот забредёт посетитель случайный.
Как птица в клетке начинает петь?
Вначале кажется —
Не выжить ей в неволе:
Кричит, и мечется, и разбивает в кровь
О прутья грудь, не замечая боли.
Но перьями железо не возьмёшь,
И птица, осознав своё бессилье,
Сдаётся, замолкает наконец
И складывает встрёпанные крылья.
Забившись в угол, много дней сидит,
Нахохлившись, в немом оцепененье,
И только голос иногда подаст во сне —
Так, жалкое чириканье, не пенье.
Чирикнет – вслушается.
Свистнет – и замрёт.
А всё же как-то легче плен терпеть,
Когда хоть свой живой услышишь голос…
Так птица в клетке начинает петь.
И постепенно громче и сильней,
Закрыв глаза, забыв про всё на свете,
Она поёт… и песнею своей
Свободных птиц заманивает в сети.
Тате Гаенко
Я не верю в Бога твоего.
Я не слышу голоса Его.
Но глядит стихов твоих окно
В мир, где всё Ему посвящено.
И прижавшись к светлому стеклу,
Я шепчу Ему твою хвалу.
Просить у музы дельного совета —
Вершина безрассудства. Засмеёт,
Умчится, не дослушав, наградит
