Люда тоже сама себе удивлялась: азарт мышеловки при виде перспективного кадра совершенно прошел, уступив место иронии и спокойствию. Это было ново и непривычно, но, в общем, скорее приятно. Главное — легко. Парень действительно симпатичный, и неглуп, и собой недурен, и с пропиской, ну и что? Есть он — хорошо, нет — и не надо… И она с изумлением убедилась, что именно отсутствие заинтересованности больше всего и действует в желаемом ранее направлении: Антон заглотнул крючок и смотрел ей в рот, как никто и никогда раньше. Вспоминая, как она гонялась за Сергеем, Люда готова была просто плеваться в зеркало.
Проблема обозначилась совсем на другом фронте: сожительницы по пансионату были весьма недовольны ее поздними возвращениями. Сами они ложились спать рано, и как ни старалась Люда прокрасться в комнату тихо, все равно кто-нибудь демонстративно вздыхал. А наутро дамочки наперебой рассказывали друг другу, как плохо им спалось, и как они не сомкнули глаз, и так далее. Или заводили многозначительные разговоры про безнравственность современной молодежи и пагубные последствия оной. Все это сопровождалось многочисленными примерами из жизни знакомых и сослуживцев и несло мощнейший заряд житейской мудрости.
Утром же Люде хотелось поспать подольше, да не тут-то было: просыпался визгливый ребенок и начиналась катавасия утреннего кормления, умывания, воплей «мамаяхочукупаться» и «деточкатебенельзя утебясопельки», и вынести все это было невозможно. Люда с симпатией вспомнила тихий дворик Фоминичны и ее уютную хатку…
— Идея! Могу я хоть в отпуске пожить не в общаге? — взбунтовалась наконец Люда и, не мешкая более, отправилась проведать бабусю. Бабуся Люде обрадовалась: дальние гости к ней забредали не часто. Радушно угостила ее сливами из своего сада и напитком чайного гриба. Сдать уголок на остекленной дощатой веранде сразу согласилась, цену запросила скромную, и Люда тут же и перебралась.
Следующие дни она безмерно наслаждалась тишиной, возможностью спать до полудня, запахами из сада и шуршанием тростника по ночам. Правда, тут уж надо было думать о пропитании: на обед и ужин Люда ходила в пансионат, но ранний казенный завтрак решительно пропадал, а аппетит от морского воздуха был зверский. Пришлось доплатить Фоминичне за крутые яйца и помидоры, которыми она согласилась потчевать Люду по утрам. Фоминична, женщина одинокая и свободная, совсем не любила готовить, сама перебивалась абы чем, а для кота покупала у местных мальчишек хамсу и бычков.
