Я в который раз пристально посмотрела на Стаса, серьёзного, сосредоточенно думающего о чём-то своём. Чёткий, красивый мальчик. Немножко подчистить его, соскрести гопницкую плесень, и золотой будет мужик, любой бабе на зависть.
А может, и не надо ничего счищать. Пусть остается таким, как есть. Нравится он мне, внезапно поняла я. Впервые в жизни мне по-настоящему нравится мужик, весь, а не частично. Кажется, я в него… Я мысленно охнула. Дрянное словцо, конечно, ванильное, но я, кажется, в него влюбилась. Я…
Назойливо запиликал скайп. Я подумала, что кто-то опять напрашивается на пробную консультацию, потому что клиентов на сегодня записано не было.
— Стас, милый, подожди немного, — попросила я. — Это по работе.
На другом конце линии оказалась моя старая пациентка — лесбияночка, которой я долго помогала принять свою ориентацию вместо того, чтобы глотать таблетки или резать вены.
— Добрый день, Лиза, — поздоровалась я. — Чем могу помочь?
Лиза уже год жила в паре с бабищей старше ее лет на пятнадцать, и, мне казалось, была с ней счастлива.
— Всё плохо, Вика. Всё плохо, плохо, плохо…
Лизу прорвало. Всхлипывая и размазывая по щекам сопли, она принялась рассказывать, что ее бабища запала на мужиков. Причем не на конкретного какого-то мужика, а на мужиков вообще. У неё изменились взгляды, жесты, макияж. А на её компе Лиза случайно нашла гетеро-порно.
— Но ты же знала, что Ира до тебя была замужем? — попыталась я разрядить ситуацию. — Она би, её интерес к мужчинам вполне объясним.
— Она больше не хочет меня, — заревела Лиза. — Мне даже кажется, она мною брезгует. Вика, помогите! Ей нужен мужчина, и я хочу… сделать переход. Я боюсь, я очень боюсь, но я иначе не выдержу…
Я заставила себя мобилизоваться. Я класть хотела на мир психически здоровых, самодовольных самцов и самок, на них на всех, на любого и каждую. Но ради таких, как эта Лиза, я, по сути, жила. Ради тех, кто, как и я, был изгоем, отщепенцем, вывертом природы, жертвой косного социума. Переход необратим, трансом не становятся в порыве отчаяния, это крайний, предельный случай, на это идут, лишь когда по-другому уже нельзя.
— Запомни, — твёрдо проговорила я. — Переход — это билет в одну сторону. Если ты начнёшь его, назад не вернёшься. Твоя Ира еще сто раз может поменять ориентацию. А ты — нет. И никакой гарантии, что после перехода станешь мужиком в её вкусе, тоже нет. Значит, так: завтра, ровно в десять, придёшь ко мне.
Лиза, сглатывая слёзы, закивала. Я закрыла окно скайпа, выдохнула. У меня тряслись руки, я с трудом отыскала номер в адресной книге мобильника.
