Андрей Палицкий действительно шел на поправку. Дышал ровнее и, хоть был еще бледен, испарина не покрывала больше его лицо. Он не спал — лежал в полузабытьи и мутно глядел в потолок. Авдейка дремал рядом на лавке, как пес, одним глазом постоянно послеживая за хозяином.
Наташа приблизилась, склонилась над Андреем.
— Я тебе питье принесла, — тихо проговорила она.
Тотчас оба Авдейкиных глаза открылись, слуга сел на лавке, спустил ноги на пол, на Наташу уставился. Заморгал хмуро. Гвэрлум вызывала у Авдейки почему-то подозрения. Может быть, ревновал ее слуга, а может, чувствовал что-то.
Боярин шевельнулся. Разлепил воспаленные губы, шепнул:
— Спасибо…
Наташу захлестнула горячая волна. Сейчас!.. Какое же спасибо скажет он ей, когда живительная сила разбежится по его жилам и позволит ощутить себя полностью исцеленным!
— Пей, — повторила она.
Андрей чуть приподнялся — Гвэрлум помогла, поддерживая подушки, — и с жадностью приник к чаше. Одним махом выпил, откинулся на спину…
И тут губы его посинели, в углах рта выступила пена, глаза начали вылезать из орбит. Удушье схватило раненого костлявой рукой и стиснуло шею так, что он не мог выдохнуть.
Наташа помертвела. Чуть отступила на шаг, схватилась ладонями за горло, чтобы не завизжать. Еще билась в сердце безумная надежда — это болезнь борется, не хочет отступать перед благими чарами… Еще метались странные, спутанные мысли, точно потревоженные летучие мыши на заброшенном чердаке: вдруг таково обычное действие сильного зелья…
Но в глубине души Гвэрлум уже знала: сама того не желая, поднесла она больному отраву. Смертельный яд, который верно загонит его в могилу. И произойдет это прямо сейчас, на глазах у самой Гвэрлум и перепуганного, ополоумевшего от горя слуги.
Палицкий бился на постели, изгибаясь всем телом. У него вырывались короткие, гортанные выкрики, в которых уже не слышалось ничего от человеческой речи. Так стонет насмерть раненное животное, чувствующее удавку охотника на своей шее.
Затем вдруг боярин окаменел и рухнул на кровать без движения. Все было кончено — Андрей Палицкий мертв. Белые вытаращенные глаза, до сих пор переполненные ужасом и болью, глядели на Гвэрлум — как ей показалось, укоризненно.
Авдейка разинул рот пошире, но не смог вымолвить ни звука. А Гвэрлум отступила на шаг, потом еще… Ничего не изменилось. Мелькнуло в голове: «Может быть, повернуть время вспять?.. Но как? Ведь в книгах это делается?.. В ролевой игре однажды пришел мастер и сказал, что смерть короля «не считается», так как в ритуале произошла ошибка…»
