Наташа знала теперь заветную дорогу к Пожеге. Ей казалось, что ноги сами несут ее к крыльцу затерянной в лесу хибары. Иногда на половине пути ее встречал пакостный мальчишка-калека и скакал рядом до самого дома, то и дело норовя задеть плечом. И всякий раз, когда ему это удавалось, он заливался тихим, идиотским смехом.
Гвэрлум понимала, что находится в полной власти зла, древнего, умного, зрячего зла, такого, каким представляли то себе язычники — такого, какого теперешние христиане и представить себе не могут!
И это обстоятельство невероятно льстило самолюбию девушки. Немногие на ее месте отважились бы на такое! Но недаром много лет она считала себя черным эльфом. «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», — твердила она про себя слова Мефистофеля из «Фауста» — они же эпиграф к «Мастеру и Маргарите», одной из самых любимых книг, прочитанных на излете детства.
Пожега встречала ее на пороге. Никогда не пускала в дом. Все обучение проходило в лесу, на полянке. Пожега напевала, заставляя Наташу вторить себе, затем ходила особым шагом, босая по траве, высоко поднимая ступни, — Гвэрлум следовала на ней шаг в шаг, внимательно подражая каждому жесту. И ей казалось, что она сливается с природой, с ночной темнотой, с влажной первозданной мглой, из которой, точно из материнского лона, вышли все живые существа, и добрые, и злые.
«Стать частью первопричины, — думала Гвэрлум. — В этом тайна». И ей было все равно, что именно ее заставят делать ради такой великой цели.
А Пожега говорила-напевала, и каждое слово точно вползало Наташе в ухо и свивало себе гнездо в ее памяти:
— Есть трава Парамон, растет волосата, что черные волосы, растет подле болота кустиками, а наверху — что шапочки желты. Полезна от черной болезни и духа нечистого, а пить ее давай с молоком…
И представляла себе Наташа черную, волосатую траву Парамон, как срывает она ее на болоте, непременно ночью, при свете луны…
Голос Пожеги все лился, ровно вода с мельничного колеса:
— А есть трава Адамова Глава, растет возле сильных раменских болот кустиками, цвет багров, кругленький, кувшиницей… Кто хочет дьявола видеть или еретика — возьми ее корень и положи на престол в Божьей Церкви на сорок дней, а после при себе носи. Увидишь и водяных демонов, и воздушных, и будут они служить тебе и заживлять твои раны.
А есть еще трава Плакун, высока в стрелу и цвет у нее багров…
И плакала трава Плакун в мыслях Наташиных, и делалось ей невыразимо грустно…
