— О, — произнес Бражников, имитируя любимую интонацию судовладельца, — это вполне понятно. Только пока мы, басурмане, соображали, парень бы утоп. Он вон как по башке получил! Нахлебался бы водицы — и того, ищи его потом на дне морском. Жалко, крещеная же душа. Хоть и басурман, — добавил Бражников торопливо.
Кроуфилд щурился, словно хотел скрыть теплый, благодарный взгляд, которым смотрел на своего «пилота». Повреждения на корабле оказались значительными. Прежде всего требовалось починить руль. Англичанин ругался самыми страшными, с его точки зрения, словами, вроде «кровь Господня», когда увидел поломку.
— Тут должон быть остров, — сообщил Бражников.
— О, я так не думаю, — с полным самообладанием возражал ему Кроуфилд. — Я думаю, что тут нет никакого острова. Надлежит идти к берегу, а это небезопасно, потому что «Екатерина» плохо слушается руля.
— Вообще не слушается, руля-то нет, — с грубой, неприятной прямотой заявил Бражников. — Слушай меня, Крофилд. Есть тут поблизости остров.
— О, я думаю, имеется возможность разрешить этот спор, — невозмутимо отозвался Кроуфилд. — Я принесу мою карту. Она стоила целую кучу денег. На ней отмечены все острова. Мы можем смотреть, находится ли твой остров поблизости или же нет!
И он скрылся в каюте.
Тимофей Бражников, пользуясь перерывом, влил в себя остатки капитанской водки. Морячок, вытащенный им из воды, уже пришел в себя и теперь лежал на палубе с перевязанной головой, туповато глядел на своего спасителя, словно плохо фокусировал зрение. Тимофей поболтал почти пустой фляжкой у того перед носом.
— Хочешь? Настрадался, бедный… Испугался, а?
— Я отнюдь не испугался, — с трудом ответил английский матрос. — Я получил повреждение.
— Ну, твое-то быстро заживет, — беспечно сказал Бражников. — А вот на нашей «Катерине», к несчастью, само собой ничего заживать не будет. Я потому и говорю нашему капитану: надо бы нам идти до острова и там уж лататься… А остров — рукой подать. Да только он не верит почему-то.
— О, у капитана имеется карта, — выговорил морячок и закрыл глаза. Его сильно тошнило.
Бражников с досады едва не плюнул на палубу, но воздержался и ограничился тем, что с мрачным, суровым видом уставился в морские волны.
Кроуфилд появился на палубе и поманил Тимофея рукой.
— Идем, — молвил англичанин. — Ты должен видеть карту.
Бражников твердым шагом приблизился. Карту капитан держал у себя, запертой в сундук, и, естественно, не стал выносить такую драгоценность наверх, подвергая ее опасности промокнуть. Бражников удостоился созерцания этого дива картографического искусства, созданного в одном из городов Ганзы, уже довольно захиревшей, но все еще существующей.
