— Вот так дела, — покачал головой дядя Ляпун. И тут оказалось, что история про морского человека далеко еще не окончена, и Вадим со своим Ихтиандром влез несколько преждевременно. — В общем, свели морского человека в Божью церковь. Показали ему иконы и кресты, все святыни в общем. Но он никакого почтения к святыням не выказал, на колени не стал и святые иконы лобызать не стал… Из этого многие заключили, что у него вовсе нет души. Потому что если в тебе душа есть, она сама узнает Господа и захочет поцеловать изображение… После этого многие стали смотреть на него с отвращением. И морской человек уплыл обратно в Волхов и скрылся из глаз навечно…
— А что стало с Ихтиандром? — спросил у Вадима Аникей, дождавшись решительного окончания истории, рассказанной дядей Ляпуном.
Вадим вдруг понял, что совершенно забыл окончание книги фантаста Беляева. А ведь как любил в детстве! И «Ихтиандра», и «Остров погибших кораблей»… И фильмы были такие красивые. Гутиэрре играла Вертинская. А ее сестра играла Ассоль… И еще была Фрези Грант…
И Вершков вдруг до глубины души ощутил, что такое гриновская «тоска по несбывшемуся». Это пришло к нему посреди моря, после бури, во время которой он едва не погиб среди простых и мужественных людей. «Боже! — подумал Вадим, изо всех сил сдерживая подступающие к глазам слепы. — Вот оно!»
Впервые в жизни он ощущал себя по-настоящему живым. На все сто процентов.
* * *
Кроуфилд не погиб и не потерял ни одного человека во время шторма, хотя «Екатерина» пострадала куда больше, чем «Святая Анна».
И причиной тому стал упрямый Бражников. Точнее, противостояние двух авторитетов на корабле. Кроуфилд намеревался поднять все паруса и бежать от бури. Он не сомневался в мореходных качествах своего замечательного корабля. У «Екатерины» была неплохая возможность опередить шторм и уйти подальше от эпицентра стихийного бедствия. К тому же и ветер был путным.
Однако Бражников решительно воспротивился такому решению.
— Где это видано, чтобы поднимать паруса, когда такой ветрило? — возмущался он. — Ничего подобного я не допущу. Я здесь пилот. Меня для чего нанимали, а? Чтобы я смотрел, значит, собственными глазами, как судовладелец и сам гробится, и команду на дно пускает? Нет уж, покуда Тимофей Бражников жив, таковому безобразию не бывать. Вишь, надумал!
И Бражников решительно распорядился брать рифы и поворачивать «Екатерину» носом к ветру, чтобы разрезать волну и не позволять ей лупить в борт.
