На беду мы повстречались
И влюбились на беду.
Неужели я в темнице
Век свой краткий проведу?
Нет, любимый, невозможно
Навсегда расстаться нам,
И свою любовь, поверь мне,
Никому я не отдам…
Гвэрлум сама не заметила, как начала мурлыкать эту песенку. Сольмира опять оглянулась, однако куда менее сердито. Петь Наташа не умела. Голос у нее имелся, зато слухи — никакого. Она просто бормотала под нос знакомые стихи и воображала мелодию — пение Эльвэнильдо звучало у нее в ушах.
— Пришли, — сказала вдруг Сольмира и остановилась.
Остановилась и Наташа. Она ровным счетом ничего впереди не видела. Ровные ряды деревьев, темные ветви, словно руки, протянутые вперед с угрозой… Затем лунный луч упал на лес и высветил небольшую поляну, посреди которой стояла маленькая хижина. Она была сплетена из ветвей и покрыта соломой.
«Интересно, каково здесь зимой?» — подумал, Гвэрлум, содрогаясь. Зимы в Ленинградской области трудные, холодные, снежные. И это — сейчас, когда на всей планете глобальное потепление. А в шестнадцатом веке? Ужас!
Сольмира расставила ноги пошире и завела негромкую песню. И это странное, горловое пение так разительно отличалось от мелодичных песенок, что исполняют в фильмах прекрасные целительницы, что Наташу дрожь пробрала.
На долгой тонкой ноте тянула Сольмира что-то страшное, варварское, невероятно древнее. Перед Гвэрлум как будто распахнулась тысячелетняя бездна, и оттуда глянули горящие красные глаза прабожеств, тех, которым приносили человеческие жертвы…
Затем пение оборвалось.
Наташа сама не поняла, как это получилось: перед ней и Сольмирой неожиданно оказалась старая женщина. Она была высока ростом, держалась прямо; костлявые загорелые руки обнажены выше локтя. Что-то в облике старухи было «не так». Если бы Наташа получше знала обычаи, то поняла бы с первого взгляда: не так было абсолютно все. Старая женщина была одета как юная, незамужняя девушка. Седые волосы, потускневшие, как будто покрытые пылью долгих прожитых лет, она носила распущенными. Одежда подчеркивала формы ее тела. Приглядевшись, Наташа вдруг с ужасом поняла, что на старухе свадебное платье.
Пожега поглядела на своих гостей, легонько покачивая головой. Сольмира молча склонилась перед ней и вдруг упала ей в ноги. Лежа на земле лицом вниз, она подняла руку и потянула Наташу за подол. Поклонилась и Наташа. Становиться перед бабкой на колени ей не хотелось, однако вспомнились фильмы: положено кланяться учителю и говорить что-то вроде «побей, но выучи».
