— Я знаю об этом от одного нашего общего знакомого, доктора медицины…
— Петра Эдуардовича Берга? — догадался Никита.
— Вы и с ним знакомы? — удивилась Анастасия Ивановна.
— Да, немного. Очень хороший человек…
— Более чем хороший! Это один из немногих моих друзей. И, пожалуй, единственный из оставшихся в живых друзей Льва Яковлевича. Так вот, он и рассказывает мне о том, как живет сейчас мой старый добрый учитель. Что же касается вашего второго вопроса, то вам следует знать, что Анна Петровна, несмотря на всю ограниченность и тупость, искусная интриганка, не брезгующая никакими средствами, а у Льва Яковлевича есть секреты, которыми она легко может шантажировать академика. Вот почему я полагаю, что, будучи довольно безвольным человеком, он может по ее прихоти пойти на что угодно. Я очень боюсь, что даже судьба бесценного препарата находится в руках этой женщины. Единственная надежда на ее полнейшую некомпетентность. Но где гарантия, что кто-то не воспользуется ее положением в доме академика и не завладеет всеми открытиями Гридина? Кстати, недавно мне стало известно, что она всячески обхаживает отца излеченного Гридиным мальчика. Как вы думаете, для чего?
— Да, все, что вы рассказали, наводит на грустные размышления. А скажите, этот мальчик действительно был первым и последним человеком, на котором было испытано действие препарата Гридина?
Анастасия Ивановна почему-то вздрогнула, глаза ее опять наполнились слезами. Но она тут же взяла себя в руки.
— Нет, этот мальчик не был первым объектом испытания, — ответила она сквозь слезы. — За несколько лет до него Лев Яковлевич излечил от врожденного уродства еще одного человека. Но об этом, кроме него, меня и еще трех человек, не знает никто, и все мы дали клятву не посвящать в эту тайну никого другого. Поэтому о первом пациенте Льва Яковлевича я не скажу вам ни слова. И без того вы узнали слишком многое. Но надеюсь, не употребите это во зло.
— Я обещаю вам, Анастасия Ивановна!
— Я верю тебе, Никита. Не удивляйся, что так вот просто перехожу на дружеское «ты», потому и перехожу, что верю тебе. И прощаю тебе твою небольшую ложь: я сразу поняла, что никакого очерка ты писать не собираешься. Так ведь?
— Извините, Анастасия Ивановна, — покраснел Никита.
— Да, я сразу поняла, что врать ты не умеешь, но необходимость поговорить со мной у тебя есть. Будущему мужу Инги надо знать то, что я нашла нужным рассказать.
— Тогда позвольте задать вам еще один вопрос. Анастасия Ивановна, вы знаете двоюродного брата Льва Яковлевича?
