— Да. В чем дело? А-а, и Никита тут! Проходите, ребята, проходите! Чем могу быть полезным?
— Да вот мы поспорили с Никитой… Ты не скажешь, какова сейчас обстановка в институте иммунологии?
— В каком смысле?
— Ну, каков там сейчас уровень производимых исследований, есть ли оригинальные, стоящие внимания разработки, каков выход в практику, в частности в медицину?
— А-а, вон вы о чем! Да садитесь, садитесь, вот тут на диване устраивайтесь, — он свернул газету, снял очки, поудобнее устроился в кресле. — Значит, физики и геологи иммунологией заинтересовались? Так вот, плохи сейчас дела у наших иммунологов. Очень плохи! На днях работу института специально разбирали на президиуме филиала. Картина выяснилась — хуже некуда! За десять лет ни одной крупной работы, сплошное переливание из пустого в порожнее. Выводы были сделаны самые жесткие. Строев получил строгача. Оба его зама — по выговору. Но мне кажется, это дело не поправит. Нет в институте фигуры. А без этого…
— А при Гридине все было иначе? — не удержался от вопроса Никита.
— Гридин! Гридин — уникум! Глыба! Таких, как он — раз-два и обчелся!
— Так почему же его сняли с поста директора?
— Я тогда не был вхож в президиум, всех подробностей не знаю. Но, кажется, тут было больше политики, чем здравого смысла. А когда в науку вмешивается политика, то сами знаете… Словом, зазря потерпел Гридин.
— Но я слышал, что придрались к тематике его исследований. Над чем работал тогда Гридин? И вообще, что он за человек?
— Над чем он тогда работал, я точно не скажу. Что-то слишком специальное. А что он за человек?.. В общем, типичный образчик старой русской интеллигенции: честный, неподкупный, в высшей степени порядочный. Но абсолютно не способный постоять за себя. Сейчас такие невысоко котируются.
— А Олег сейчас вот рассказал, что однажды он был привлечен чуть ли не к уголовной ответственности.
— Чепуха! Это приятель мой вчера под хмельком нафантазировал сверх всякой меры. Было какое-то недоразумение — только и всего. Гридин и уголовное преступление — смешно! Впрочем, я лично знаком с ним не был. А вы вот что, ребята. Если хотите все знать о Гридине, потолкуйте-ка с Анастасией Ивановной Кедровой. Она, говорят, была правой рукой академика и самой преданной его почитательницей. Когда Гридина отстранили от директорствования, она первой ушла из института, в порядке, так сказать, солидарности с шефом. И до сих пор сидит дома на пенсии. Хотя тоже, говорят, была голова! Думаю, она с удовольствием вспомнит те годы, когда работала со своим шефом.
