— Не думаешь? А я вот вчера узнал, что за год или за два до ухода его из института ему было предъявлено обвинение в уголовном преступлении. Он, понимаешь, пользовал своим подпольно изготовленным препаратом одного больного шестилетнего мальчугана, что привело к очень неблагоприятным последствиям.
— Что значит к неблагоприятным последствиям? Мальчик умер?
— Нет, больной остался жив. Но неблагоприятные последствия, как было установлено следствием, устранить не удалось.
— Но разве это такая редкость во врачебной практике?
— Речь идет не о врачебной практике, а об использовании препарата, не прошедшего клинические испытания и не получившего соответствующего разрешения на использование. Это во всем мире считается большим преступлением.
— А как ты узнал об этом?
— Мне рассказал один давний приятель отца, бывший сотрудник Гридина. Он выступал в качестве свидетеля по этому делу.
— Значит, был суд?
— Нет, до суда не дошло, дело закрыли. Но, согласись, это не украшает академика.
— Да, пожалуй. Но как удалось закрыть такое дело?
— Родители мальчика, говорят, отказались от обвинения. Я думаю, их просто подкупили.
— Возможно. Но для чего все это понадобилось Гридину?
— Для чего подкупать родителей?
— Нет, для чего ему, академику, понадобилось предлагать свой препарат для лечения какого-то ребенка?
— Трудно сказать… Разве в порядке очередного эксперимента, чтобы проверить какое-то открытие.
— А этот «давний приятель» твоего отца тоже известен какими-то большими открытиями?
— Что значит известен большими открытиями? Гридин возглавлял лабораторию, к тому же был директор института. А Павел Александрович работал рядовым сотрудником в его лаборатории, так же, как теперь работает в лаборатории Строева. Сейчас, сам знаешь, время ученых-одиночек прошло. И если говорить о больших открытиях, то речь может идти только об успехах крупного научного коллектива, в данном случае всего института иммунологии.
— Ну и что можно сказать в этом смысле о нынешнем институте иммунологии?
— Не знаю, Никита. Я же далек и от биологии, и от медицины. Но если это тебя так интересует, пойдем поговорим с отцом, он должен быть в курсе дела. Ему по должности положено.
— Как пойти и поговорить? Он же, наверное, занят?
— Нет, в это время он или сидит за телевизором, или газеты читает. Пойдем, пойдем! Кстати, и о твоем деле потолкуем.
Олег встал из-за стола и заглянул в кабинет отца:
— Так и есть. Сидит в кресле с газетой. — Он подтолкнул Никиту вперед. — Можно к тебе, батя?
