«Вот оно что!» — Никита почувствовал, как все в нем напряглось от внезапно вспыхнувшего прозрения. Новые громадные возможности человека… Так ведь это и могло быть тем, против чего предостерегали американские биологи и что обеспокоило сотрудников здешнего института иммунологии. А Инга говорит об этом так буднично спокойно. Или он, Никита, что-то не так понял?
— И вы ни разу не поинтересовались, что это за возможности? — снова обратился он к Инге.
— Интересовалась. И не раз. Но дедушка, как всякий истинный ученый, не хочет раскрывать всех карт, пока не будут получены окончательные результаты. Вот он и спешит добиться этих результатов. Но сами понимаете, как нелегко это сделать без каких бы то ни было ассигнований, без хорошо оснащенной лабораторной базы, без так трудно доставаемой сейчас зарубежной периодики, да еще в обстановке дикой клеветы, раздуваемой кем-то в городе. Я помогаю ему как могу, слежу за новейшими публикациями, делаю для него выписки из специальных книг и журналов. Но много ли можно сделать с моими знаниями и возможностями? И все-таки он продолжает работать. Не столь продуктивно, как прежде, конечно. Но с той же страстью и самозабвением, как всегда. Я преклоняюсь перед ним за такое отношение к делу.
Что можно было возразить на это? Впрочем, не успел Никита задать себе такой вопрос, как легкая ярко-желтая байдарка стремительно пронеслась вдоль их левого борта, и сидящий в ней молодой, щеголевато одетый мужчина насмешливо крикнул:
— Привет, Инга Никитична! Давно ли вы говорили, что предпочитаете лодочные прогулки лишь наедине с собой.
— Все течет, все меняется, — в тон ему ответила Инга, налегая на весла.
Никита с недоумением взглянул на свою спутницу. Лицо мужчины показалось ему знакомым.
— Кто это, Инга?
— Страшно противный тип, Вячеслав Погодин, аспирант Строева, нынешнего директора института иммунологии. Мне кажется, Строев поручил ему шпионить за дедом, и именно поэтому он вот уже с месяц навязывается на знакомство, без конца заговаривая со мной здесь, на озере, хотя я сразу дала понять, что он мне неприятен. Ну да не стоит на него время тратить!
Однако безмятежно-спокойное настроение, с какого началась их сегодняшняя прогулка, было испорчено. Глаза Инги вновь затуманились печальной дымкой. А когда желтая байдарка в другой раз пронеслась мимо них, едва не задев их бортом, Инга круто развернулась и направила лодку к берегу:
— Не будем мозолить глаза этому обормоту, лучше я покажу вам еще одно мое любимое местечко.
