— Тэк-с, — процедил сквозь зубы Разин. — А если эти скважины окажутся пустыми?
— Тогда придется признать, что эксперимент не удался.
— Отлично! А кто оплатит этот неудавшийся эксперимент? Кафедра? Ведь при нынешних рыночных отношениях ни одна экспедиция копейки не выложит только за то, чтобы подтвердить или опровергнуть какую-то научную идею.
— Да никому ничего не придется платить, — возразил Никита. — Я абсолютно убежден, что если не все три, то уж одна-то из скважин обязательно даст нефть. И это с лихвой окупит все затраты на эксперимент.
— Очень похвально, что вы так уверены в результатах своих исследований, — усмехнулся Разин. — А я вот в них не очень уверен. Ведь все, что вы нам сейчас изложили, в принципе известно давным-давно. Но никто почему-то до сих пор не догадался предложить эти зоны выщелачивания и цементации в качестве поискового признака. Неужели все кругом такие дураки?
— Я не говорю, что все, что я изложил в своем выступлении, принадлежит исключительно мне. Да, такие зоны были известны давно. Были и попытки связать их с нефтью. Но необходимо было произвести соответствующие расчеты, чтобы установить, что они возникают именно от контакта воды с нефтью. А такие расчеты оказались возможными только с привлечением новейшего математического аппарата, какого прежде просто не было.
— Возможно, возможно… — снова процедил сквозь зубы Разин.
И его тут же сменил доцент Брагин:
— Скажите, Гамов, а нельзя предположить, что указанные вами зоны могут возникнуть и в результате других процессов, не связанных с нефтью?
— Я таких процессов не знаю, — коротко ответил Никита.
— И можете гарантировать, что их не может быть?
— Такой гарантии вам не даст никто. Природа может предложить любой сюрприз. Но это не значит, что мы не должны использовать то, что уже известно науке.
— Позвольте задать и мне вопрос, — подал голос доцент Григорьев. — А вы не допускаете, Гамов, что нефть может уйти из пласта уже после того, как образовались эти ваши зоны?
— Допускаю.
— Тогда чего стоит вся ваша методика?
— А того и стоит, что она дает шанс. Не стопроцентный, но все же шанс! Без нее мы лишимся и этого шанса.
— Но позвольте, — снова вступил в дискуссию Разин. — Наука не лотерея, чтобы подсчитывать какие-то шансы. Мы хотим объективно разобраться в правомочности и надежности самого подхода к проблеме нефтепоисковых работ, какой предлагается в вашей работе.
— И уже пришли к выводу, что этот подход бесперспективен, а сама работа никому не нужна и ничего не стоит? — взорвался Никита.
