— Ага! — ржал Роберт над стариком. — Хочешь сказать, бери пример с Эдди: пай-мальчик. Белый и пушистый.
— Да, обхамил ты моего соседа, — посмотрел на него Эдди, подходящий к старику. — Давайте, дедушка Гарт, мне ваш клубок.
А Гарт и рад был. Он только этого и ждал: — Конечно, Эдди.
— Ты понимаешь, Роберт, что ты ведёшь себя непочтительно? — подключилась и Тина — поучать своего брата.
— Неуважительно к старшим? — всё зубоскалил тот. — Это потому, что никаких «старших» я перед собой не вижу. Только сумасшедшего, начитавшегося сказок про вампиров. Потому что только этим старики и дети отличаются: на них очень тлетворно действуют «ужастики» — они начинают нападать на людей, подыскивать себе жертв. Грёбанные серийные маньяки.
— Но ведь ты же сам себе противоречишь! — всё не успокаивалась Тина. — Сначала ты обзываешь его «вампирчиком недоделанным», насмехаешься, будто бы он начитавшийся вампирских баек сумасшедший, а теперь говоришь «серийные убийцы»… Ты как-то определись, кто по-твоему на самом деле дедушка Гарт — серийный убийца или «недоделанный вампирчик»?
— В том-то и дело, что он никто. Поняла, кто он такой? Но это моё личное мнение. Если человек дожил до глубокой старости и до сих пор не обзавёлся хотя бы маломальской семьёй, то навязываться в дружки и соваться к маленьким детям в комнату — последнее дело.
Роберт собирался организовать команду из своих друзей, чтобы отправиться в дом старика, но кто-то из них очень сильно его шокировал.
— Ты чё, опупел? Нас же повяжут всех, как придурков!
— Повяжут?! — обалдело произнёс Роберт. — Ты о чём говоришь, старик?
— Ты что, не знаешь? Фараоны опечатали тот дом на фиг! Нам всем крышка, если мы туда полезем.
— Ну, тогда я один туда полезу.
— В дом того деда? Не, ты реально тупишь. Дом забили досками. Вообще, ты чё? Этот же дед чуть сестру твою не трахнул!
Роберт сейчас находился в таком состоянии, что не в силах был что-либо воспринимать. По городку ползут слухи, подобно тем змеям, о которых старик разговаривал с Робертом. Слухи, связанные с пропавшим и убитым маленьким мальчиком. Но Роберт вёл себя так, словно жил в каком-то другом городе, который находится высоко в небе. Друзья его не узнавали. Такого, всегда активного и общительного парня, который сейчас полностью замкнулся и ушёл в себя. Единственное его проявление в жизни — попытка снарядить отряд, вломившийся в дом того таинственного старика.
Весь этот разговор (про фараонов, про заколоченный досками дом) многократно перекручивался в голове Роберта, как заезженная пластинка, пока он крался кустами. Он боялся подходить к соседскому дому Эдди не потому, что был полностью один, а потому, чтобы его чисто случайно не заметила сестра. После той истерики, которую она закатила в комнате своего одноклассника (Эдди Шоу), он начал её побаиваться. Не хватало, чтобы она его заметила и опять начала орать, как ненормальная! Тогда сбегутся не только родители её закадычного дружка, но и весь мир. Все прибегут, как на пожар.
