Соседский дом, похожий на пристанище инопланетян | страница 40



Разговор Роберта с одним из своих товарищей всё перекручивался и перекручивался. Роберт никак не мог понять смысл. Зачем он обратился за помощью к своим друзьям? Что ответил ему Майк, с которым они разговаривали? Только сейчас Роб хоть что-то понял, когда приблизился к таинственному дому максимально плотно. Он понял, что никогда в жизни не залезет в этот дом. Друзья ему сказали, что он околочен досками. Роберт легко может их взломать. Но ведь его же услышит Тинна! Она обязательно высунется в проклятое окно! Либо, если она спит десятым сном, высунется этот негодяй Эдди. Он сею же секунду её разбудит! — Так понимал ситуацию сидящий на корточках Роби. Он не мог стоять, потому что у него очень сильно трясутся коленки. Кстати, именно по этой причине он перебирался кустами, которыми обнесена проезжая часть с тротуарами.

— Но, с другой стороны, почему я не могу проникнуть в этот дом? — говорил себе Роберт, радуясь тому, что, сидя задницей на земле, ноги у него совершенно не трясутся. — Доски для этого ломать необязательно. Если я не трус и готов весь измазаться в саже, то я полезу туда через трубу.

И он постарался обойти этот дом так, чтобы ему не было видно окон Эдди. Не дай бог, его вредная сестричка высунет из-за шторы свой нос чисто случайно! Роберт, как никто другой, был наслышан о её вредности. Ведь он даже доски этого чёртового старика ломать не будет, а она всё равно его заметит! И, как разорётся!..

* * *

Когда брат Тины оказался на крыше, покатой с двух сторон, и подполз к трубе, ему странным образом показалось, что он подполз к какой-то зловещей, заколдованной могиле.

Поначалу ему могло показаться, что это такой ледяной ветер, потому что он залез на конёк самого огромного (и самого чёрного) дома в их деревеньке. Но ветра не было. И он подползал к трубе всё ближе и ближе. Холодом веяло именно от неё! Да не то, что холодом — целым морозом.

Так что, когда Роберт глянул вовнутрь этого каменного «колодца», то сразу понял, что сажей он сегодня уже не испачкается. Если, конечно, можно испачкаться сажей «белой».

Кольцо трубы уходило глубоко вниз и всё полностью было покрыто льдом. Да и не просто льдом, а какого-то мерзкого, зелёненького цвета. Словно слизь инопланетного существа, положенная в папин холодильник. Туда, где его любимое, ледяное пиво.

— Тут же голову разбить можно на фиг, — почесал он затылок.

Странно, что он в своём зомбированном состоянии думал о голове.

Но не этим так сильно был недоволен Роберт, а тем, что ему придётся спускаться назад и всё-таки ломать чёртовы доски. Пусть, и ломать с той стороны, где не видно окон дома Эдди.