Ева дремала, или делала вид, что дремлет, погружённая в себя. Чтобы не пропустить нужный поворот, полковник старался ехать как можно тише. Перед поворотом Ева подняла глаза и посмотрела на Руся. Тот, уловив её движение, кивнул головой:
— Ещё пара минут — и мы на месте.
— Я готова, — отозвалась девушка.
Наконец полковник подал арендованный «мустанг» влево и остановил машину у темнеющего дерева. Ева тем временем подняла крышку ноутбука, лежавшего у неё на коленях, и начала бегать пальцами по клавиатуре.
— Надеюсь, старик Фридман не подвёл, — проворчал Русь.
— Сын, Фридман-сын, — поправила его Ева, не отрываясь от своего занятия.
Ожидание ожиданием, но настаёт момент, когда надо действовать. Крайне важно не перепутать время. В грамматике это — роковая ошибка. После того как Ева заметила микроавтобус, въезжающий во двор интересующего их дома, полковник решил немного изменить свой план. Ему было жаль потраченного на наблюдение времени, тем более что скоро наступит момент, когда один пропущенный день может провалить всё. Чтобы этого не произошло, полковник решил наведаться в контору, которую ему рекомендовал сэр Кертис. «Если что-то надо будет разузнать, обратитесь к Фридману», — сказал он Русю на прощание. Теперь полковник с Евой нуждались в пополнении своего багажа знаний, поэтому они поехали на другой конец города к всемогущему Фридману.
Частное сыскное предприятие «Фридман и сын», как полагалось такому таинственному учреждению, скрывалось в самой глубине лабиринта, образованного старыми зданиями с множеством флигелей, внутренними дворами и задворками среди руин заброшенных складов. Учреждение находилось в двух помещениях. Первое служило приёмной, канцелярией и архивом. Тут были несколько шкафов с потонувшими в пыли полками и письменный стол, за которым сидела бесцветная секретарша, достигшая расцвета своего критического возраста. Вторым залом, куда Руся и Еву ввели после короткой справки, безраздельно владел «Фридман и сын».
У встретившего их человека было жёлтое морщинистое лицо. Его живые, беспокойные глаза явно выражали недоумение человека, давно отвыкшего от посетителей.
— Вы отец? — любезно спросил Русь, протягивая руку.
— Нет, я сын. Отец умер.
— Мои вам соболезнования…
— Он умер двадцать лет назад, — уточнил Фридман-младший.
— Жаль, — сказал Русь. — Но это неприятность, которую нам всем не миновать.
— Вот именно.
— А пока мы живы, приходится иметь дело с другими, более мелкими неприятностями. Вот и нас привело к вам что-то в этом роде.
