— Я сам сто раз мимо прошел, — со злостью сказал Блажков. — Но теперь все, теперь шутки кончились. Лично поймаю стервецов, хоть удовольствие получу.
— А меня в компанию возьмете? — спросил Алексей Николаевич, хотя валился с ног от усталости.
С ним в Ростове вообще творились удивительные вещи. Вроде бы, достигнув высоких чинов, сыщик остепенился, заплыл жирком и уже не рвался в бой. Пусть юность рысачит, а старость поглядит. Но в этом городе в коллежском советнике проснулся прежний задор. То ли хотел покрасоваться перед своей женщиной и сделаться ненадолго моложе. То ли общение с ростовскими коллегами, храбрыми и достойными людьми, заставило подтянуться. Но факт то, что Лыков с прежним презрением к опасности взялся помогать Блажкову и Англиченкову. Чудеса, да и только…
— Не возьму, — отрезал начальник отделения. — Не все вам с Петькой мед хлебать, оставьте и мне чуток. И потом… слишком они опасные. Хватит с вас ночных приключений.
Так и не взял питерца, отказал наотрез.
В результате в Ростове опять загремели выстрелы. Блажков пошел на задержание со своими людьми, а для усиления прихватил конную полицию. Бандиты сидели на лавке перед домом. Увидев наряд, они без раздумий открыли по нему огонь из револьверов. Сыскному городовому Болгову пуля попала в правую руку и раздробила кость. Городовой Четвертого участка Шатров получил пулю в ногу. Полиция тоже не стала церемониться и ответила из винтовок. Иванову угодили в левый бок, и он умер, не доехав до больницы. Второй бандит, Качанов, сумел убежать, но недалеко. Утром его взяли в Никольском переулке и заперли в губернскую тюрьму. За вооруженное сопротивление властям уголовного ждала виселица, поскольку Ростов оставался на положении усиленной охраны.
Еще один удар бандитам нанес Англиченков. Сле-дующим вечером он во главе наряда городовых задержал в отгороженной части Александровского сада шайку известных налетчиков. Тут тоже не обошлось без стрельбы. Один громила по фамилии Меерович был ранен, еще двенадцать человек сдались, а несколько самых отчаянных перелезли через забор и скрылись.
И наконец, облава одновременно в обоих городах дала еще три десятка арестантов. Босяки, бесписьменные [31] и прочий сброд были высланы по этапу к местам прописки.
В итоге полиции удалось на время сбить волну уличной преступности. Уголовные притихли, зализывая раны.
Лыков во всем этом не участвовал. Сыскные не взяли его даже на облаву, велели отдохнуть. Он занялся наконец ревизией, для которой и приехал сюда. Алексей Николаевич разобрал переписку в канцелярии градоначальства, изучил приказы полицмейстера. Поведение властей в дни вооруженного восстания оказалось ниже всякой критики. Граф Коцебу барон фон Пильхау потакал черносотенцам и, видимо, поощрял случившийся в октябре погром. Но, когда узнал от охранного отделения, что на него готовится покушение, срочно заболел. Исправлять должность градоначальника стал другой фон — начальник порта фон дер Вейде. Но и тот вскоре почувствовал, что здоровье его сильно расстроено… Следующим «и.д.» стал полицмейстер Прокопович и быстро расписался в своем бессилии. В результате высшим должностным лицом в городе пришлось быть окружному воинскому начальнику полковнику Макееву. Он сумел подавить вооруженное восстание и навести порядок, пока граф Коцебу прятался на казенном винном складе под охраной казаков. Уже в замиренный Ростов приехал Драчевский и стал пятым подряд градоначальником за год!
