Фартовый город | страница 39
Вдруг лошадь застыла как вкопанная. Алексей Николаевич сразу понял, что дело плохо. Двое рослых парней держали кобылу, и еще двое маячили справа. Один из них вскочил на подножку, осмотрел седоков и радостно крикнул через плечо остальным:
— Золотые очки есть!
Налетчик ухмыльнулся как-то особенно мерзко и, не обращая на Лыкова никакого внимания, протянул руку к лицу Ольги Дмитриевны. Та испуганно отшатнулась и вжалась в спинку сиденья. Тут питерец рассвирепел. Дикая злость охватила его. Нападать на женщину? Ну, держись…
Он перехватил руку вентерюшника, резко дернул на себя. Парень полетел на пол пролетки, и Лыков сверху ударил его кулаком в шею. Так, чтобы основательно оглушить. Затем он выпрыгнул наружу, целясь каблуком в челюсть второму негодяю. Но бандит ловко увернулся и в ответ так заехал питерцу в глаз, что тот едва устоял на ногах. Налетчик загоготал:
— Что, ндравится мое угощение? А вот еще, анафема!
Он сунулся к храбрецу, размахивая кулачищами. Однако Лыков уже оправился от удара. Он тоже шагнул вперед, увернулся от кулака, пнул противника в колено. Детина с руганью согнулся и тут же получил сбоку такую плюху, что улетел под ноги кобыле.
Третий бросил уздцы и кинулся на сыщика. В свете луны блеснул нож. Дело принимало опасный оборот. Но Алексей Николаевич только сильнее разозлился. Не хватало еще, чтобы его зарезали в Ростове какие-то халамидники! А то, что у них холодное оружие, лишь развязывало сыщику руки. Так, значит? Он увернулся от клинка, пропустив его мимо левого бока. Затем прижал кисть противника локтем и справа нанес короткий, страшной силы удар в голову. Нападавший рухнул как сноп. Увидев это, четвертый вентерюшник испугался. Он закричал, словно раненый заяц, и исчез в кустах.
Разгоряченный боем, Лыков осмотрелся. Из экипажа послышалось кряхтение, и над бортом показался любитель золотых очков. Питерец выдернул его наружу, поставил перед собой и дал еще раз.
— Это за мою бабу!
Нагнулся, поднял того, что подбил ему глаз, и прислонил к экипажу:
— Ну, а как тебе мое угощение?
— Барин… ох…
— Это тебе за фингал!!!
Он врезал так, что детина своей тушей выломал борт пролетки. Затем, убедившись, что бить больше некого, сыщик достал свисток и начал наяривать полицейский сигнал «ко мне!».
Раздался топот, и подбежали сразу несколько городовых. Через секунду к ним добавился Англиченков.
— Что здесь? Алексей Николаевич, вот не ожидал!
— Займись, Петр Павлович. Двое в сознании, третий навряд ли. Напал на меня с ножом, подбери его и укажи в протоколе. Четвертый удрал.
