Трактир Широких смотрел окнами на Федоровское кладбище. Полицейские ворвались внутрь внезапно и сразу стали проверять комнаты заезжего двора. В них отыскались две раздетые пары, занимавшиеся непотребством. Публику согнали в чистую половину трактира, не дав как следует одеться. Один из клиентов спьяну полез драться. Червяков, детина чуть не с сажень ростом, двумя оплеухами вернул его в покорное состояние.
Яков Николаевич поставил перед собой хозяина заведения:
— Пантелеймон, я тебе на что подписывал разрешение?
— На трактир четвертого разряда, ваше благородие.
— А напомни, что оно означает?
— Так что, заведение с продажей русского виноградного вина и пива распивочно и на вынос, еще с продажей горячих кушаний на месте. И с заезжим двором.
— Именно! А у тебя что? И водка, и коньяки, и непотребство по всем комнатам. Будем у тебя промысловое свидетельство отбирать. Достукался, меры не видишь.
Широких сокрушенно молчал, растерянно озираясь.
— Чего молчишь?
— А чево говорить-то?
— Есть к тебе один вопрос. Скажи, где Тусузов?
— Руфин? — вылупился трактирщик.
— А у тебя их двое, что ли?
— Не, токмо Руфин.
— Ну и где он?
— К трем часам придет, вместе с Агафьей.
— У них никак амуры с Бедункевич? — усмехнулся Блажков.
Широких пожал плечами:
— Мне что за дело?
— Тусузов у тебя комнату снимает? — в лоб спросил Лыков.
Начальник сыскной части приказал трактирщику:
— Отвечай его высокоблагородию.
— Так точно, сымает.
— Веди.
Сыщики прошли в конец коридора — и вдруг услышали храп. Блажков распахнул дверь. На кушетке спал большого роста человек, коротко остриженный, с трехдневной щетиной на щеках.
Коллежский регистратор повернулся к хозяину и спросил шепотом:
— Он?
— Так точно. Когда токмо пролез?
Лыков шагнул в комнату, сунул руку под подушку и извлек оттуда револьвер. Потом взял бандита за плечо и одним рывком сбросил на пол. Тот закричал, вскочил.
— А! Кто это?
— Полиция. Ты Руфка Тусузов?
— Ух… Дайте в себя прийти…
Алексей Николаевич отвесил подозреваемому затрещину:
— Вот! Обычно это помогает.
— А вы чево деретесь? — обиделся тот. — У меня чай адвокаты есть, я жалобу прокурору подам.
— Ишь ты, грамотный? Может, ты и не Тусузов?
— Самый он и есть, — заявил арестованный с гордостью.
— Тогда попался. Скажи, артельщика на станции Морозовской ты застрелил?
— А что, нельзя было? — глумливо ухмыльнулся бандит.
Тут коллежский советник не сдержался и врезал ему в ухо. Так, что в пролетку бандита волокли уже без чувств. Обыск в его комнате не дал никаких результатов. Сыщики увезли пленного к себе в часть.
