Поселок Ясная Поляна находился на правом берегу речки Кизитиринки, замыкая с востока границу Нахичевани. Жили здесь в основном рабочие с «Аксая», а еще кожевенники, кирпичники, лесопильщики и судорабочие. Много было и уголовного элемента. Жизнь в поселке напоминала деревенскую: по улицам ходили коровы, бегали суматошные куры, под заборами валялись пьяные. Духовным центром Ясной Поляны являлась казенная лавка номер семнадцать.
К ней и подъехали полицейские около полудня. Народ толпился возле двери: одни входили, другие выходили. Обладатели бутылки (все как один выносили «красную головку») с размаху ударяли горлышком в стену. Сургуч отлетал, открывая пробку из фольги. Ее тут же сдирали и пили, не отходя далеко. Некоторые сбивались в компании и отправлялись на берег речки. Отдельные бедняки стояли и ждали, не угостит ли их какой добрый человек — своими средствами они не располагали.
Появление сыщиков вызвало у публики негодование. Послышались голоса:
— Вот кого нам тута не хватало! Явились сарданапалы по нашу голову!
Лыков задержался на секунду у входа, осмотрел стену. Она вся была в пятнах красного сургуча. Лишь наверху виднелись три-четыре белых пятна.
Полицейские зашли в лавку. Червяков бесцеремонно вытолкал наружу покупателей и запер дверь изнутри.
— Пашка, вылазь! — приказал сидельцу заведывающий частью.
Тот высунулся было в окошко, узнал его и тут же выбежал из своей зарешеченной половины.
— Ваше благородие! Яков Николаич! Какая честь для меня!
— Отвечай быстро и правдиво, не то в бараний рог согну.
— А че отвечать? Вы уж сразу грозить, в рог сгибать…
— Где нам найти Руфина Тусузова?
Фенюк думал недолго. Он крякнул, с хрустом сжал кулаки и ответил:
— Вот я знал, что этим кончится!
— Чем?
— Да этим. Не буду дурака покрывать, пусть что хочет говорит.
— И не покрывай.
— И не буду! — уже истерично выкрикнул сиделец. — Ступайте в Кирилловский поселок, в заведение Пантелеймона Широких, там его и найдете.
— В трактир, что ли? — уточнил коллежский регистратор.
Фенюк хмуро ответил:
— Кому трактир, а кому публичный дом.
— Я вроде Широких не разрешал бордель открывать.
— А он без разрешения.
— Вот скотский человек! А что там делает хожалый Тусузов?
— Он при Агафье Бедункевич вышибалой состоит.
Блажков сплюнул и пояснил питерцу:
— Агафья — главная здесь содержательница притонов разврата. Уже и до трактиров добралась, дрянь-баба!
Сыщики не мешкая отправились в Кирилловский поселок. До него было всего двести саженей, и жили там рабочие кирпичных заводов.
