Каждый из нас по-разному переживал эту потерю. Отец начал пить. Он и до этого позволял себе выпить лишнего, но теперь он уже явно спивался. И дела его шли на убыль. Я впал в депрессию, выйти из которой, как оказалось, мне так и не удалось до сих пор. Марк ударился в литературу, больше, чем когда-либо. Периодически я брал его рукописи для чтения и все больше убеждался, что он уходит в другой мир. Он не принял смерть матери в реальной жизни, а перенес её на бумагу. Наши диалоги становились все скуднее, мы начали отдаляться друг от друга. Несколько раз я слышал, как он общается с собой, порой переходя на брань.
Достаточно скоро отец окончательно отошел от своих дел. После нескольких угроз он безвозмездно уступил свои акции в крупной строительной фирме. Я поступил в институт на переводчика и посвящал почти все свое время изучению иностранных языков, в основном французского. Марк, едва достигнув совершеннолетия, решил пойти в армию и, несмотря на мои отговоры, написал рапорт на перевод в места боевых действий. В то время у него уже было большое собрание сочинений, но он по-прежнему был против их публикации. По возвращении он встретил девушку и влюбился в неё. Её звали Соня. Так мы и жили втроем в квартире на Мойке, трое мужчин, таких родных и таких разных.
Однажды я пришел с очередным визитом к дяде Вите. Я продолжал его навещать даже спустя годы. Дети дяди Вити давно разъехались по разным уголкам планеты, он рассказывал мне, что так давно не слышал голосов своих дочерей, что и забыл, как они звучат. Будучи человеком истинной военной закалки, он никогда не показывал своей слабости, но невооруженным глазом была заметно, что он все хуже. Каждый раз, когда я с ним прощался, меня не покидала мысль, что эта встреча может быть последней. И именно в эту последнюю встречу он сказал мне: «Миша, я никогда не говорил тебе, но вы с Марком были мне как родные сыновья». Он протянул мне ключ от магазина на Мойке и продолжил: «Он ваш. Все формальности я уже уладил».
В тот момент я абсолютно не понимал, что мне делать с этим магазином. На следующий день дядя Витя умер. На его похороны приехали дочки. Позже я узнал, что они были в ярости, когда узнали, что их отец переписал в завещании свой магазин на нас с Марком, комнату он передал в фонд помощи детям с раковыми заболеваниями.
Вечером после похорон мы сидели с Марком в кафе. Он ждал Соню. Я стал замечать, что она благостно влияет на его состояние. Он стал более общительный и улыбчивый. Я уже давно не имел доступа к рукописям брата, а значит, и его внутреннему миру. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме того, как доверить своего брата это милой девушке. Вместе с ней Марк увлекся индийской культурой. Возможно, они даже посещали встречи кришнаитов, я мог только предполагать. Очень чуткая и понимающая Соня знала, как сгладить все углы костлявого характера Марка. До прихода Сони я рассказал ему о внезапном наследстве, выпавшем на нашу голову. На удивление Марк выдал восхитительную идею, которую я также подхватил. В детстве мы мечтали о том, как откроем свой собственный книжный магазин. И вот теперь фантазия детства могла сбыться. Так мы и решили открыть книжный магазин, основу которого должны были составить книги, принесенные нами с чердака. Большую часть книг составляли издания возрастом от тридцати лет, поэтому мы нарекли наш магазин «Старая Книга».
