Вот это облом!
Как она могла? Я же на это так рассчитывала! И что мне теперь делать на НГ? Сидеть одной в общажной комнате? Я уже не смогу вернуть другие предложения, на которые ответила отказом. Черт! Я даже совершенно забыла о том, что минуту назад сама страшно желала соскочить с вечеринки.
Меня расстроило даже больше не то, что я теперь должна была думать, что буду делать на Новый год, а то, что Миша мог теперь мне по приезде заявить: «Вот видишь, я как будто чувствовал. Хорошо, что поехал в Пензу». С горя решила вернуться к учебе.
На меня накатила Великая депрессия 30-х годов. Я мечтала, как улитка, заползти в раковину: никого не видеть и не слышать. Закрыть на ключ прошлую жизнь и оставить его у консьержки. А самой уехать. Далеко-далеко. Я не могла читать. Не могла учиться. Не могла писать детские сказки. Мне был просто необходим Новый курс.
21 декабря. 16:20 Я возвращалась после очередного сданного зачета к метро…
– Алис…
Я обернулась. Попыталась преобразить свою погребальную маску во что-то менее отталкивающее. Мы виделись, это точно. Скорей всего, в Буревестнике. Тааак. .Надо задавать такие вопросы, будто я его помню, и выяснить, кто это. Как дела? Что нового? Люди обычно прокалываются. Говорят какие-либо имена. Свой факультет. Начинают вспоминать, как вы проводили время вместе, и ты начинаешь медленно осознавать, с какой стороны дует ветер, и как вы могли познакомиться.
– А..аа, ты Анфиса. Из-за рыжей гривы и не угадаешь.
– Рыжей гривы?
Меня только что почти обозвали кобылой, да еще состроили расстроенное лицо, когда поняли, что я не являюсь моей сестрой.
– Ты не узнала? Я – Илья.
– Привет! – Теперь я стала припоминать. – Это из-за тебя я спала на кровати Гали у Кати.
– Ты к метро? Не против, если я с тобой пройдусь? Заодно ближе познакомимся.
– Вдвоем будет веселей, – я решительно сунула руки в карманы.
Несмотря на то, что к Илье у меня было жуткое предубеждение, он оказался вполне нормальным парнем. Учился на пятом курсе химфака, подрабатывал в фармацевтической компании. Все свободное время, как я с грустью поняла, гулял с моей сестрой.
– Она у тебя замечательная.
Его глаза горели.
– Я знаю.
После дифирамбов Ильи, посвященных Алисе, мне самой начало казаться, что у моей сестры над головой начал маячить нимб.
– Вы, кстати, с ней совершенно разные. Только улыбки у вас одинаковые.
– Спасибо, – нашей «семейной улыбкой» расплылась в ответ я.
Когда дошли до метро, я поняла, почему он Алисе понравился. Воспитанный, начитанный. Немного хромало чувство юмора, и на все мои шутки он отвечал: «забавно». «Не смешно», «не прикольно», а именно «забавно». Он был невысокого роста и носил очки. Но в целом был очень славный. Только не мой тип.
