– К чему этты рассказываешь? – спросил хмурый Емельян Спиридоныч. История тронула его. Только не понравилось, что Сергей Федорыч рассказывает таким тоном, будто Николай-угодник тоже доводится ему свояком.
– К тому, что душа... тоже как человек бывает, – ответил Сергей Федорыч. – В образе.
Емельян Спиридоныч ничего не сказал. Чувствовал себя каким-то обездоленным и злился.
– А чего эт ты давеча про рай сказал? – спросил он. – Каких туда не пускают?
– Богатых.
– Почему?
– Потому что они... ксплотаторы. И должны за это гореть на вечном огне.
Емельян Спиридоныч пошевелился, сощурил презрительно глаза.
– А ты в рай пойдешь?
– Я – в рай. Мне больше некуда.
Емельян Спиридоныч потянул вожжи.
– Трр. Слазь.
– Чего ты?
– Слазь! Пройдись пешком. В раю будешь – наездишься вволю. Нечего с грешниками вместе сидеть, – Емельян Спиридоныч не шутил. Серые глаза его были холодны, как осенняя стылая вода. – Слазь, а то дальше не поеду.
Сергей Федорыч вылез из коробка, пошел рядом. Ехали давно уже не по дороге – коробок то вилял между деревьями, то мягко катился за лошадью по неожиданно широким тропам.
– Но в огне тебе все равно гореть, – сказал Сергей Федорыч. – Буду проходить мимо – подкину в твой костер полена два.
– Я тебя, козла вонючего, самого в костер затяну.
– Затянешь!.. Там вот с такими баграми стоять будут – сторожить... Но ты не горюй шибко: может, тебя еще не будут жечь. Ты мужик здоровый – на тебе черти могут в сортир ездить. Это все же полегче. Зануздают тебя, на хребтину сядут и...
– Я тебя самого сичас зануздаю! – озлился Емельян Спиридоныч. – Пристегну к Монголке, и будешь бежать, голодранец! Да еще бича ввалю.
Сергей Федорыч поднял с дороги большой сук, обломал с него веточки, примерил в руках.
– Иди пристегни... Я те так пристегну, что ты вперед Монголки своей прибежишь.
– Ой! – Емельян Спиридоныч снисходительно поморщился. – Трепло поганое! Я ж тебя соплей зашибить могу.
– А ты опробуй. Иди.
– Руки об тебя не хочу марать.
– А я об тебя и марать не буду. Вот этим дрыном так отделаю...
– Хэх, козявка!.. Хоть бы уж молчал!
– Волосатик. Из тебя только щетину дергать. Боров!
Емельян Спиридоныч остановил лошадь.
– Ты будешь обзываться? Поверну сичас и уеду. Иди тогда один.
– А ты чего обзываешься? Ты думал, я тебе спущу? На, выкуси, – Сергей Федорыч показал фигу.
Емельян Спиридоныч подстегнул Монголку и скоро пропал за поворотом впереди.
– Ничего, тут уж немного осталось, – вслух сказал Сергей Федорыч и зашагал в том направлении, куда уехал Емельян Любавин. Он догадался, что Егор с Марьей живут у Михеюшки.
