Доктор подвел девушку к Пашке.
– Вот ваш герой. Прошу любить.
– Вы будете товарищ Колокольников?
– Я, – ответил Пашка и попытался привстать.
– Лежите, лежите, что вы! – воскликнула девушка, подходя к Пашкиной койке. – Я вот здесь присяду немножко. Можно?
– Боже мой! – сказал Пашка и опять попытался сдвинуться на койке.
Девушка села на краешек белой плоской койки.
– Я из городской молодежной газеты. Хочу поговорить с вами.
Белобрысый перестал хохотать, смотря то на Пашку, то на девушку.
– Это можно, – сказал Пашка и мельком глянул на белобрысого.
Тот начал теперь икать.
– Как вы себя чувствуете? – спросила девушка, раскладывая на коленях большой блокнот.
– Железно, – сказал Пашка.
Девушка улыбнулась, внимательно посмотрела на него. Пашка тоже улыбнулся и подмигнул ей. Девушка опустила глаза к блокноту.
– Для начала... такие... формальные вопросы: откуда родом, сколько лет, где учились...
– Значит, так... – начал Пашка, закуривая. – А потом я речь скажу. Ладно?
– Речь?
– Да.
– Ну... хорошо... Я могу потом записать. В другой раз.
– Значит, так: родом я из Суртайки – семьдесят пять километров отсюда. А вы сами откуда?
Девушка весело посмотрела на Пашку на других больных; все, притихнув, смотрели на нее и на Пашку, слушали. Белобрысый икал.
– Я из Ленинграда. А что?
– Видите ли, в чем дело, – заговорил Пашка, – я вам могу сказать следующее...
Белобрысый неудержимо икал.
– Выпей воды! – обозлился Пашка.
– Я только что пил – не помогает, – сказал белобрысый, сконфузившись.
– Значит, так... – продолжал Пашка, затягиваясь папироской. – О чем мы с вами говорили?
– Где вы учились?
– Я волнуюсь, – сказал Пашка (ему не хотелось говорить, что он окончил только пять классов). – Мне трудно говорить.
– Вот уж никогда бы не думала! – воскликнула девушка. – Неужели вести горящую машину легче?
– Видите ли... – опять напыщенно заговорил Пашка, потом вдруг поманил к себе девушку и негромко, так, чтобы другие не слышали, доверчиво спросил: – Вообще-то, в чем дело? Вы только это не пишите. Я что, на самом деле подвиг совершил? Я боюсь, вы напишете, а мне стыдно будет перед людями. «Вон, – скажут, – герой пошел!» Народ же знаете какой... Или – ничего, можно?
Девушка тоже засмеялась... А когда перестала смеяться, некоторое время с интересом смотрела на Пашку.
– Нет, это ничего, можно.
Пашка приободрился.
– Вы замужем? – спросил он.
Девушка растерялась.
– Нет... А, собственно, зачем вам это?
– Можно я вам письменно все опишу? А вы еще раз завтра придете, и я вам отдам. Я не могу, когда рядом икают.
