– Ну я. – Филька навис над Готтоффом и показательно сжал кулак в астраханский арбуз. – Поговорить хочешь?!
Извозчики попробовали образумить его:
– Что ты, Филимон, это же герой – «Варяг»!
– Что я, не вижу… – Филька смачно харкнул через моряка, прищурив глаз, отчего на мгновение ослеп.
– Простите, братцы! – Готтофф обращался к тем, кто постарше и благообразней. – Дурные вести я вам привёз от господина губернатора…
– От Водяного!!! – молодые извозчики показательно дерзили. – Водяной он. А не господин!
– Ситуация в державе такая, что нужно пожертвовать…
Костёр высветил стальной лес ножей и топорищ. Извозчики мрачно заскрежетали железными зубами.
Готтофф покатил между ними, дёргая их за рукава и натыкаясь на остроты.
– Ради России надо, а это же мы… Да что упираться-то? Не дома же затопят, в самом деле. Благое дело. Мне их сиятельство объяснил всё складно… Вам бы послушать!
– Слушай, моряк, ты за кого? – староста из извозчиков ожёг Чая взглядом. – Ты вот хозяйскими щами сыт и катить силы имеешь. А лошадка, если не поест, то за державу телегу тащить не будет – издохнет, а с места не сойдёт. Царя имей в голове, и будет с тобой разговор.
Лицо старосты хранило три буквы царского клейма: «К.А.Т.» Старик жизнь на каторге оставил по ложному обвинению. Выл он в казематах, да не услышали его.
Трудно говорить с таким человеком, а с сотней невозможно. Так моряк им и сказал:
– Трудно мне с вами.
– Да ну… – ответили разом извозчики.
Филька заржал и ещё раз плюнул. Капли слюны обрызгали лицо моряка.
Чай утёрся. Никто не вступился за него.
– Вам бы царю всё рассказать. Что мне? – Готтофф ударил из всех орудий сразу. – Он собирался закатить к нам – плотину окрестить. Да, видимо, придётся отказать.
Эффект глубоководной бомбы.
Услышали все. Из задних рядов попросили говорить громче – боялись, что ослышались.
Готтофф загудел, подражая пароходной трубе:
– Казённая бумага поступила, что государь император прибывает с инспекцией. Вот вам крест!
Староста и все извозчики, Филька в том числе, ошалели от такой новости и перекрестились следом за моряком.
– Ну это славно… – обсудили они наскоро промеж себя. – Если сам государь наше дело рассмотрит, да без препон Водяного, то оно, конечно, всё по справедливости будет, и ради державы не жаль лугов. Чёрт с ними!
– Верно рассуждаете. По огороду каждый получит за службу от государя. Он своих детей не обижает. А будете артачиться, так в Сибири луга казённые – им счёта нет! Ставьте подписи под дарственной, кто неграмотный – рисуйте крест! – ковал дипломатическую победу Чай.
