– Ну хорошо, – Джиневра соединила руки на коленях, собираясь с мыслями. – Мы с Алисдэйром знакомы с детства. Наши семьи дружны с давних пор – мой дедушка был не разлей вода с милордом Хамишем Фредериком Эддингтоном. Тогда же я и сдружилась с Мариссой. Она и Бетси Тернер – мои близкие подруги. А Кенрик всегда сторонился нас. Алисдэйр был для него недосягаем, да и милорд Норберт всегда замечал лишь старшего сына и все свои силы прилагал к его воспитанию. А Марисса никогда не относилась к нему серьезно, вечно подшучивала и дразнила. Думаю, только леди Эддингтон по-настоящему любит Кенрика, а когда трагически умерла ее сестра и она взяла племянника на воспитание, то Горден стал, как мне кажется, единственным его другом. Правда, мне не приходилось видеть их часто за общением, как это подразумевает дружба, но все же мне кажется, что Кенрик прикипел к Дину. Я много времени проводила в «Эддингтон Холле», мне всегда нравился их замок и чудесный сад. Много времени провожу там и сейчас, и замок с садом нравятся мне не меньше прежнего. Но еще больше мне нравился Алисдэйр.
Последние слова Джиневра произнесла тихо, потупляя взгляд. Тонкие пальцы ее нежных рук теребили кусок ткани на платье, а сама она внутренне испытывала девичью неловкость. Будто бы признавалась в любви.
– Вначале мне казалось, что это обычная детская привязанность. Но потом, когда мы подросли, я поняла, что он все сильнее и сильнее становится мне небезразличен. Это поначалу даже пугало меня. Ведь я чувствовала, что он совершенно равнодушен ко мне и относится с добротой как к подруге своей сестры, не более. Но что я могла с собой поделать?
Она грустно вздохнула.
– Сердцу ведь не прикажешь.
Пауза.
– И я влюбилась. Сильно. Без памяти. Я каждый божий день фантазировала о нас, о том, как мы будем счастливы вместе.
Аттвуд внимательно слушал тихий голос Джиневры, который, не таясь, раскрывал ему самый ценный секрет ее сердца; смотрел в ее печальные глаза и на улыбку с отпечатком обреченности и даже безысходности.
– Мы уже подросли, – продолжала свой рассказ баронесса, чувствуя внимательный взгляд и доброту сидящего напротив нее доктора Аттвуда. – Я верила, что вот-вот Алисдэйр подойдет ко мне, возьмет за руку и посмотрит в мои глаза так, как я рисовала в своих мыслях. Скажет, что любит меня. И что мы навсегда будем вместе. Однако этого не происходило. А потом заболел милорд Хамиш Эддингтон. Собственно, он болен уже давно, но с возрастом хворь становится сильнее.
