– Я серьезен, как никогда. Так как?
– Я согласна, – тут же ответила Джиневра.
– Вот и славно, – Аттвуд взял руку девушки и галантно поцеловал ее. – Отныне мы друзья и можем говорить друг с другом совершенно откровенно.
– Это так странно, – вдруг порывисто сказала леди Милтон и встала с кресла. Повернулась к доктору спиной, а затем резко обернулась обратно. На щеках ее проступил легкий румянец, к еще большему удовлетворению Аттвуда. – Такое чувство, что я вас знаю очень давно. И мне хочется вам все рассказать.
– Так и должно быть у друзей, – утвердительно поддержал ее Валентайн. – Расскажите мне.
– Но… но я не знаю, с чего начать.
– Начните с чего-нибудь простого. Хотите, я спрошу вас для начала?
– Вы же не знаете, о чем! – теперь Джиневра улыбнулась широко, открыто и по-настоящему.
– Рискну предположить, – поддерживая начинающуюся игру, размеренно произнес Аттвуд, – что речь может пойти о неком молодом человеке, верно?
– Вы проницательны, – нотки кокетства появились в голосе баронессы, и она вновь села в кресло напротив доктора. – Кто знает, может, вы дадите мне совет.
– Я попробую.
Валентайн с удовлетворением отметил, что эта красивая молодая девушка беспокоилась больше делами амурными, нежели вчерашним нападением на нее бродяги с улицы. А, следовательно, стресс и его последствия были не такими катастрофическими для ее душевного состояния, как за то опасался барон Милтон. Это было хорошо и означало, что у Джиневры вполне крепкая психика. Ее испуг проходил быстро и пока без видимых негативных последствий для здоровья.
– Но прежде ответьте мне, – леди Милтон вдруг нахмурилась. – Алисдэйр был здесь?
– Почему вы спрашиваете об этом меня? Разве вам не отвечают на ваш вопрос родители?
– Я знаю, они солгут мне.
Это прозвучало порывисто и уверенно.
– Нет, – секунду подумав, ответил Аттвуд, но Джиневра не заметила этой секундной паузы.
– Я так и знала! – воскликнула она, и доктор увидел, что это понимание доставляет ей боль от обиды. Ему в одно мгновение все стало ясно.
– Я много не знаю, Джинни, – продолжил Валентайн. – Потому что в этих краях я человек новый. Но теперь я знаю вас и хочу, чтобы вы рассказали мне о ваших чувствах и переживаниях. А я, может быть, смогу вам помочь.
– Правда? – в глазах баронессы засветилась надежда.
– Правда, – уверенно ответил доктор Аттвуд.
Он как выдающийся психолог был абсолютно убежден в чудодейственной силе такого внутреннего стимула как «надежда». Ведь именно она, если ее правильно и вовремя «подарить» человеку, способна совершить чудо в его душе и в корне изменить любое психическое состояние в лучшую сторону. А далее необходимо сделать ее продолжительной по времени, и тогда человек будет жить ею. До тех пор, пока она не рухнет как несостоявшаяся, либо же человек сам не откажется от нее в силу действия ряда факторов, и времени в том числе. Но это будет потом. А ему, члену Лондонского королевского общества, было важно то, что здесь и сейчас.
